Хроники Драгомира. Книга 4. По ту сторону бездны. Татьяна Лакизюк

обиды, она выдавила:

      – Да ничего у меня не случилось. Иди куда хочешь. Без тебя обойдусь.

      Она развернулась и побежала по тропинке, ведущей к дворцу, ничего не видя от слез. Но при этом Сентария высоко подняла голову, а спину выпрямила так, что та даже заболела от напряжения. Еще не хватало, чтобы Аметрин понял, как ей плохо. Ни за что она не покажет ему свою слабость. Она просто не будет с ним разговаривать. Никогда.

      Аметрин растерянно смотрел ей вслед, и вдруг ему стало так тяжело на душе, что он даже опешил. Он понял, что не хочет, чтобы Сентария ушла вот так. Аметрин быстро догнал девушку, схватил ее за руку и с изумлением увидел заплаканное лицо. При виде ее слез что-то расплавилось в груди и ему даже стало трудно дышать. Кое-как набрав воздуха, он горячо заговорил:

      – Прости! Сам не знаю, что на меня находит. И почему я становлюсь таким тупым и грубым? Что ты хотела сказать? Я слушаю тебя.

      Он пытался заглянуть ей в глаза, но Сентария упрямо отворачивала лицо.

      – Это уже неважно, – обронила она.

      – Нет, важно! Я чувствую, что это важно и для тебя, и для меня. Я очень хочу знать… И я… Прости меня.

      – Я хотела сказать, что мы должны наладить нормальное общение. Мы не можем постоянно цепляться друг к другу. Из-за этого страдаем и мы сами, и Луна. А уж она совсем не виновата, что мы никак не можем поладить.

      – А мы разве не можем поладить? – искренне удивился Аметрин. – Мне кажется, я всегда хорошо к тебе относился.

      – Да, конечно. Извини, – пробормотала Сентария, не зная, что еще сказать.

      Выходит, она себе что-то придумала, а на деле ничего и нет. Он к ней всегда хорошо относился, и точка. Чувствуя, как колотится сердце, Сентария все же нашла в себе силы тихо улыбнуться и сказать:

      – В общем, Луна моя подруга, а ты ее друг. Поэтому нам нужно научиться терпеть друг друга.

      – Дао чем ты говоришь, Сентария? Разве я когда-то отворачивался от тебя?

      «Нет, – подумала Сентария. – Ты всего лишь меня не замечал…»

      Не дождавшись ответа, Аметрин лихорадочно продолжил, машинально схватив девушку за руки:

      – Подумаешь, пару раз укололи друг друга. Мне даже нравится, что ты такая колючая. Тебе слово, ты в ответ два. Это же здорово, когда человек может постоять за себя. Терпеть не могу этих красавиц, которые только ресницами хлопают и слова тянут. А ты, наоборот, ого-го. Огонь, короче. Хоть и не из наших, но тоже боевая.

      Деревья, слушая это, уже хотели застонать от огорчения, но поняли, что это максимум, на что способен Аметрин, и в его устах это настоящий комплимент. Немного поскрипев ветками, они продолжили подслушивать. Шанс увидеть романтическую сцену увеличивался на глазах. Может, хоть у этих что-то получится? А то ходят тут одни, ходят и ходят, а толку нет. Ни тебе объятий. Ни даже крохотного поцелуйчика.

      – О-огонь, – повторила Сентария, удерживаясь, чтобы не захлопать ресницами, ведь, как выяснилось, Аметрин этого не любит.

      – Ну да! – тот обрадовался, что Сентария с ним заговорила. – Я вовсе не хочу с тобой ругаться.