Калейдоскоп. Прямая речь, интервью, монологи, письма. 1997-2004. Егор Летов

вот это? (Прим.: показывает на окно).

      – Ну да.

      – А как оно может нравиться? Я там работаю.

      – Студийная работа?

      – И студийная, и вообще. То есть, это место, где я могу максимально расслабиться, сосредоточиться и сочинять, писать, что-нибудь делать, вот и всё.

      – Очень хорошо и очень давно знаю вашего брата. Зная его со времён «ДК», я имею все основания предполагать, что «ДК» повлияла как-то на то, что вы стали тем, чем вы стали.

      – «ДК» хорошая группа. Не знаю, «ДК» я услышал очень поздно, совершенно неожиданно, году в 1988-м. Причем совершенно случайно. Потому что я советский рок вообще не слушал, там слушать, собственно говоря, нечего, позорное дело. Нечаянно совершенно попал… Тем более московский рок – он себя всегда зарекомендовывал как вообще что-то ужасное такое. То есть, какие-то сукачёвы, ну что-то совсем…

      – Так он же и есть ужасный, конечно.

      – Ну вообще. Просто курьёз. Если, допустим, ленинградский рок – его еще можно роком назвать, потому что это такие очень плохие перепевки… Не то что плохие, но с очень грамотных оригиналов. От Дилана и кончая «String Driven Thing», которых Гребенщиков дерёт, «Fairport Convention» – то есть, группы, которые сейчас скажи – никто не вспомнит, что это такое. Потому что там была определенная подпольная культура, они слушали пластинки и сдирали их, текста и так далее, потому что по-английски умели хорошо лопотать. Так как я английский тоже хорошо понимаю, я когда услышал, у меня сразу, честно говоря, дрожь по спине пошла. Думаю – это как же такое возможно, что там прямые просто «съёмки». А в Москве старались делать своё, в отличие от Ленинграда, но оно, из того, что было своё… Я не знаю, «Звуки Му» можно назвать своим или нет, потому что… Я вот ни разу «Captain Beefheart» на сцене не видел, как он себя ведёт, но говорят, что это один к одному, что Мамонов снимает. А Мамонов мне лично говорил, что это у него любимая видеокассета, например, которую он ставит и смотрит.

      Возвращаясь к «ДК». Когда я их услышал первый раз – ну как оно могло повлиять, когда мы начали с 1983 года играть? А собственно говоря, весь цикл песен, большинство даже, что были сегодня на концерте – они написаны в 1986–1987 году. А мы услышали «ДК» впервые в 1988 году, где-то в начале. Нам страшно понравилось! Понравилось до такой степени, что вообще. Нам нечаянно попали два альбома – «Десятый молодёжный» и «Киселёв». Мы с Кузьмой просто… Я ушам не поверил, думаю: «Вот это да! Наконец-то группа возникла, которая ни на что не похожа, играет типа нас».

      – Не обидно ли вам, что вы существуете в некоем информационном вакууме? Если журналисты и пишут о вас, даже публикуют какие-то интервью, то это непременно сопровождается какой-то рецензией – как правило, неодобрительной. И о музыке, которую делает Егор Летов, о музыке «Гражданской Обороны», никто никогда ничего не пишет.

      – Ой, ну слава тебе, господи. А чего о ней писать, собственно говоря? О музыке никогда писать не надо, музыку слушать надо.

      Что за вакуум? Какой вакуум? Никакого вакуума нет. Мы вообще живём ужасно полнокровной жизнью! Относительно того, что пишут про нас, не пишут – беда в том, что у нас очень мало в стране изданий, печатных