Моя чужая женщина. Наталья Андреева

состряпали отказ в возбуждении уголовного дела?

      – Какого уголовного дела? – вскинулась Алина.

      – По факту смерти вашего мужа?

      – Мой муж застрелился, – отчеканила она. – Это самоубийство.

      – А почему он не оставил предсмертной записки?

      – Что, все оставляют? Разве мало он об этом говорил?

      – Кому говорил? Вам?

      – И мне.

      – А почему он это говорил?

      – Видите ли, у него была депрессия.

      – А по поводу чего депрессия?

      – Я не понимаю: это что, допрос?

      – Нет. На допрос я бы вызвал вас в прокуратуру, – с усмешкой сказал Греков.

      – Тогда на каком основании вы задаете мне эти вопросы?

      – На том основании, что для того, чтобы покончить с собой, – нужен повод. И повод веский. Ваш муж был человеком богатым, на здоровье не жаловался…

      – Вот тут вы ошибаетесь. Он не мог иметь детей. Это и было причиной депрессии.

      – Он обращался к врачам?

      – Да.

      Обращался ли муж к врачам! Да он столько денег на них потратил! И как это ее бесило!

      – А вы? Обследовались?

      – Вы что, смеетесь?

      И Алина невольно расправила плечи. Кто бы сомневался, что женщина, находящаяся в такой блестящей физической форме, не может иметь детей? Она же сияет здоровьем! И гляньте-ка на портрет Одинцова: худой, плечи узкие, углы рта опущены. Типичный очкарик.

      – А может, ваш муж болел? – усмехнулся Греков. – Настолько серьезно, что это стало причиной бесплодия?

      – Я его медицинскую карту не изучала! – отрезала Алина. – Может, и болел. В детстве.

      – Значит, он был в депрессии. А как насчет…

      – Послушайте, я отказываюсь отвечать на ваши вопросы, – оборвала непрошеного гостя хозяйка дома. – Милиция здесь уже была.

      – Я знаю, – спокойно сказал Юрий Греков. – Это дело ведет мой лучший друг Володя Петров. Кстати, это от него я получил исчерпывающую информацию: о том, что случилось, как вы себя вели и что именно сказали. Не понимаю, как вам удалось обвести его вокруг пальца? Чем вы его купили? Я знаю, что Петров взяток не берет. Так почему он вам все-таки поверил?

      – Потому что я говорю правду, и мой муж действительно был больным человеком. Мы и познакомились при соответствующих обстоятельствах. Это было девять лет назад. Я тогда работала психологом, и у меня это неплохо получалось.

      – Ну-ка, ну-ка, – подался вперед Греков. – И что же так беспокоило Михаила Одинцова?

      – Это врачебная тайна.

      – Значит, вы вышли замуж за своего пациента?

      – Это не возбраняется. Впрочем, вскоре после замужества я бросила работу.

      – И стали лечить его одного. Так?

      – Михаил больше не нуждался в лечении, – сухо сказала вдова.

      – А как же тогда ваши слова насчет депрессии и склонности к суициду? И вообще, консультировали его в качестве психолога, а медицинскую карту не посмотрели. Разве психолог не должен интересоваться другими заболеваниями пациента? Похоже, вы что-то скрываете, Алина Сергеевна.

      – Я просто не хочу распространяться