Сожженные земли. Лишний. Анна Щучкина

на те отмычки, которые мы делали в приюте: нам запрещалось многое, но любопытство и желание пойти наперекор всегда брали верх. Я неловко споткнулся, задел охнувшую Элли и, многократно извинившись, продолжил осмотр.

      С палочками в кармане.

      А потом мое внимание привлек он. Зазубрины на лезвии и рукоять, которая удобно ляжет в руку.

      Я взял меч и провернул его, затем осторожно сделал пару неловких выпадов. Не слишком легкий, не слишком тяжелый, как раз то что надо!

      Когда Элли увидела, что я выбрал, она засияла еще больше (хотя куда уж больше) и сказала:

      – Ты должен дать имя своему оружию.

      – Зачем?

      – Это давняя традиция. Нужно поднести меч к губам и всего раз произнести имя, чтобы оно отразилось на клинке.

      Я недоверчиво посмотрел на нее, но все же поднес меч как можно ближе к губам. Задумался.

      Ленивый отблеск скользнул по начищенному эфесу.

      Имя пришло сразу:

      – Костераль!

      На мече тут же прорезались символы, будто кто-то невидимой рукой вывел витиеватые буквы прямо на клинке. Я повернулся к Элли и заметил, что ее губы сжаты в тонкую нить.

      – Что случилось? – с холодным любопытством поинтересовался я.

      Элли резко заморгала и, неловко улыбнувшись, натянуто произнесла:

      – Все в порядке. Просто неожиданно… услышать это имя.

      – А что с ним не так? Это первое, что пришло мне в голову.

      В глазах Элли я заметил настоящую панику. Потребовалась секунда-другая, чтобы она наконец-то справилась с собой и сказала:

      – Теперь нужно выбрать метательное.

      Я вложил меч в ножны и закрепил их на поясе. Внутри мелькнуло легкое, но приятно покалывающее ощущение.

      Лук я выбрал быстро: снял первый попавшийся со стены и подхватил лежащий рядом колчан со стрелами. Повернувшись обратно, я увидел, что лицо Элли вновь озаряет беззаботная улыбка.

      – Луку тоже нужно дать имя.

      – Э-э, Кроссман, – пробормотал я. – С этим именем нет никаких проблем?

      На ее лице мелькнуло недоумение, она легонько дернула подбородком, но тут же сказала:

      – Идем дальше!

      Я последовал за торопливо шагавшей Элли.

      Мы вышли во двор крепости. Вчера не было возможности нормально рассмотреть его: мы прибыли уже глубокой ночью. Но теперь я цепко подмечал все детали: вот невысокий, но крепко сбитый мужчина ввел под узды лошадь в строение с высокими воротами. Конюшня. Вот справа группа таких же новобранцев отрабатывала приемы на деревянных болванках. Зона тренировок? Вот несколько парней и девушек спарринговались на небольшом, диаметром в двадцать шагов, кругу. Луч солнца прорезал тучи и отразился ярким блеском от стоявшего у дальней стены гонга.

      Огромного золотого гонга. Я прищурился.

      Элли схватила меня за рукав куртки и потащила в другую сторону – к лучникам.

      Несколько человек стояли у линии с деревянными мишенями. Элли указала мне на свободное место.

      Я взял в руки лук, покрутил его минуту и сказал:

      – Я похож на Робина Гуда?

      – Просто