Миланский вокзал. Якопо Де Микелис

на крики информатора, который требовал свои десять тысяч лир.

* * *

      Прислонившись к стене у облупившейся металлической двери с надписью «Зарезервировано для пассажиров первого класса» с пластиковым стаканчиком горячего чая в руках, Лаура с наслаждением вдыхала прохладный весенний воздух. Ей было немного стыдно за эту слабость, но из-за слишком маленьких окон и гигиены посетителей, которая оставляла желать лучшего, воздух в большом помещении, где располагался Центр помощи, всегда был спертым и тяжелым, и если она время от времени не делала небольшой перерыв на свежем воздухе, то чувствовала удушье.

      Лаура пила чай маленькими глотками, кивая в знак приветствия входящим и выходящим людям. К этому времени почти все уже привыкли к ней и не глядели на нее с изумленным любопытством, словно на экзотическое животное, случайно оказавшееся за тысячи километров от своей родины.

      Средь бела дня на площади Луиджи ди Савойя не было ничего жуткого или пугающего. Листва деревьев была нежно-зеленой, которую городской смог еще не успел покрыть своим непрозрачным налетом, окна зданий вокруг сверкали от солнечного света, вокруг было много людей, но до суеты вечернего часа пик было еще далеко. И хотя в тот момент все было светло и спокойно, Лаура больше не могла смотреть на эти места, не чувствуя тревоги и опасения. С тех пор как две недели назад ее чуть не сбил автобус, она снова видела тех же детей, всегда примерно в одно и то же время, в сумерках или сразу после них, и всегда, когда они появлялись, в ее груди взрывалась одна и та же мучительная смесь страдания, боли и печали. Лаура больше не пыталась приблизиться к ним, фактически сразу же поворачиваясь к ним спиной и спасаясь от невыносимой жестокости этих эмоций. Однако если у нее была иллюзия, что будет достаточно избегать этих детей, чтобы выбросить их из головы и забыть то, что она чувствовала при встрече с ними, то она просчиталась, потому что Лаура постоянно думала о них и, кроме того, чувствовала себя виноватой. Хотя они казались такими беззаботными и, вполне возможно, жили неподалеку, у Лауры сложилось четкое впечатление, что эти дети одни-одинешеньки и предоставлены сами себе. Они могли заблудиться или, может быть, сбежать… в любом случае, вокзал был не местом для них. И даже если Лаура не знала, как связаны двое ребятишек с загадочными эмоциями, которые она испытывала каждый раз, когда видела их – которые, казалось, исходили от них, – она больше не сомневалась, что какая-то связь все-таки есть. Это, конечно, не помогало ей убедить себя в том, что с ними всё в порядке и они в безопасности. Нет, они явно в беде, и Лаура не могла просто умыть руки и забыть обо всем этом.

      В течение предыдущих дней она пыталась расспрашивать людей. Спрашивала других волонтеров, работников киоска рядом со входом в дорожный туннель, некоторых иммигрантов, часто посещающих площадь, но никто, казалось, не знал их или не замечал. Лорис – который, хотя она была очень осторожна, чтобы не дать ему ложной надежды, продолжал виться вокруг нее, словно маленькая собачка, нуждающаяся