По ту сторону одиночества. Сообщества необычных людей. Нильс Кристи

Также и субботний вечер, и воскресенье становятся временем оживленной деятельности в семьях.

      Все это звучит довольно мирно, как будто будни в деревне гармонически организованы, хорошо спланированы и предсказуемы, но это не так. Я хотел бы дать описание распорядка одного совершенно обычного субботнего дня с точки зрения вполне нормального сотрудника. Необычно в этой ситуации лишь то, что в этот день дома нет ни отца, ни матери семейства.

      В этот день:

      – А уже с утра болен и жалуется на боли в желудке,

      – В не убирает свою комнату и не чистит лестницу,

      – С должна готовиться к вечернему чтению Библии, но слоняется вокруг комнаты В,

      – Д решает по крайней мере убрать лестницу вместо В, но пылесос не включается, так как В, в доказательство своей физической силы, слишком сильно закрутил шланги, и у меня тоже недостаточно сил,

      – А становится все хуже, и он жалуется, что может умереть, а я не могу вспомнить имя медсестры и не знаю, где она живет.

      – К счастью, мимо проходит один из сотрудников и говорит мне, как ее зовут, но теперь телефон не работает, а другой аппарат внезапно исчез.

      – А все громче жалуется, и С, которая все-таки пробирается в комнату В, просит меня проследить за яйцами, которые она как раз в это время варит, и когда я в конце концов заставляю В работать, приходит медсестра и просит настой ромашки, но у нас в доме его нет, и я прошу Е быстро сбегать к соседям, чтобы одолжить, но Е, не умеющий читать, уверен, что у нас дома есть настой ромашки, и в доказательство того, что нет необходимости бежать к соседям, тащит меня к полке с двадцатью жестянками, которые я перед этим уже просмотрел. Таким образом, я мчусь сам и приношу настойку, и, конечно, забываю о яйцах, так что С очень сердита на меня.

      – Тут из комнаты А выходит медсестра и сообщает, что он улыбается во весь рот. Все, что ему требовалось, это немного внимания.

      И это день, когда:

      – Яйца не так уж плохи, и я прощен,

      – Д наконец справился с пылесосом и рад, что пропылесосил лестницу,

      – В конце концов убирает свою комнату, и я вспоминаю, что слышал, будто С не может иметь детей и поэтому мне не нужно беспокоиться о последствиях романа, который, может и заключается-то лишь в том, что они вместе съели плитку шоколада. И когда я иду в комнату А, он все еще расплывается в улыбке и полон сил, так что прижимает меня к стулу; потом крепко берет меня за руку, а другую прикладывает ко лбу.

      Это был день, как и всякий другой день в деревне.

      3.2 История о непролитом чае[2]

      Большинство людей, сидящих в семье за большим столом, как будто бы глупы. Это бросилось мне в глаза, когда я впервые приехал в одну из деревень и ужинал. За столом сидело с десяток людей. Видар спросил, не хотим ли мы еще чаю, и налил всем. Не дрогнув, не пролив ничего. Ни капли не упало мимо. Видар не только считается человеком с затрудненным развитием, он также и слеп. Но суть истории не в том, что слепой, отнесенный к

2

Я описал этот эпизод в моей книге Limits to Pain (1981) Прим. Нильса Кристи (Эта книга вышла в 1985 г. в издательстве «Прогресс» под названием «Пределы наказания» – прим. Альперн).