.

пропногнозировать дальнейшие события и происшествия, и мне останется только снова превратить тебя в обезьяну, такую-же, каким ты был шесть лет тому назад, и ты опять убежишь жить в тропические леса на материке или на полуострове, где, кстати, я и наткнулся на тебя во время одной из моих осенних прогулок. Так-что шути-не шути, но…

      – О, мой друг, мон ами, бог ты мой, уан диезо, мон рихт! Я же говорил тебе, я очень люблю свежий кофе и тёплый осенний бриз. И ещё я очень люблю вечерами лежать на тёплых пляжах, и по выходным обязательно заглядывать к одной своей подруге, и – Боже, Боже! Что-же ты мне сейчас наговорил! Естественно, я протестую, протестую, протестую категорически, категорически!

      Монриз, ты просто не имеешь на это права! И милый шер ами, если ты и дальше будешь делать так неосторожно свои планы и выводы, несущие такие кощунственные результаты, то мне тоже ничего не останется, как только отправить свой протест губернатору острова, в бюро по регистрации иностранных граждан, президенту страны, в музей востоковедения и в Организацию Объединённых Наций. Да, да, а так-же и к твоим любимым тётушке и сестрице, и уж поверь мне, что после этого ты уже просто не сможешь привести свой жуткий план в действие, одумаешься и забудешь о нём навеки, поскольку работать в твоей мастерской тебе без меня будет очень и очень трудно, даже если не нестерпимо, потому что небо ясное, а облака в нем так красивы, потому что мы оба просто обожаем мороженное, обильно сдобренное шоколадом и орехами, да и к тому-же всему и по тому, что тебя после этого просто сильно замучает совесть. Нет, мон ами, ты просто не сможешь так сделать, ведь это будет просто подлость. Но, кстати, он момент, мой друг, посмотрите-ка на дорогу, вы видите, к нам спешит официант, и на подносе у него по чашке кофе, и ещё, если я не ошибаюсь, две большие и очень хорошо нам знакомые ёмкости, доверху заполненные тем самым мороженным с орехами и шоколадом. О, друг мой, я сейчас заплачу, ведь я так его люблю! И действительно, быстро подошедший официант очень ловко поставил на стол чашки с кофе и две приличные порции того самого мороженного, и Анри, стирая набежавшую и стекающую уже из глаза слезу поблагодарил его за расторопность, а Монриз, откинувшись в кресле и наделив всё небольшой улыбкой наблюдал за этой сценой, и когда официант отошёл, и Анри выдавив со стоном: «О Боже, я же так его люблю» придвинул к себе одну из ёмкостей с мороженным, то тихонько посмеивавшийся Монриз докончил за него эту недоговорённую фразу: – И тем более, если даже не по этому я просто никак не смогу опуститься до такого кощунства по отношению к твоей дальнейшей судьбе. Ну да, пожалуй, пожалуй, и кстати, спасибо тебе за мороженное, оно вроде весьма неплохое, и да, если ты опять взялся за фокусы, то мог бы прибавить к этому ещё и какие-нибудь взбитые сливки. Ну ладно, и на том спасибо.

      – Ну что ты, шер ами, ведь я же твой ученик, а вот прости, но сливки и лимон я просто позабыл сюда прибавить. Хотя…

      – Хотя,