Девушка из дома на набережной. Ольга Кентон

от неё пахнет роскошными духами, её глаза горят.

      – Рома, – почти умоляюще сказала Лара, – перестань. Ты где-то тут? Выходи!

      – Не выйду! – Он рассмеялся. – Ты помнишь, это фраза из фильма.

      – Нет. Но где же ты?

      – Ай, я так драконю тебя.

      – Видел меня и не подошёл поздороваться.

      – Да, я видел тебя в моих мыслях, красавица, в моих мечтах. И ты мне казалась сказочной феей, выплывшей из-за облаков, поэтому мне так легко всё представить. Но всё-таки сейчас не об этом. Что ты делаешь сегодня вечером?

      – Уже вечер.

      – Хорошо, что ты делаешь ночью? Можно тебя украсть?

      – Нескромный вопрос. Впрочем, я занята.

      – То есть тебя уже кто-то украл на эту ночь?

      – Или я кого-то.

      – Так ты охотница?

      – Да, бываю иногда.

      – Когда же будешь охотиться на меня?

      – Не знаю, у меня всё расписано.

      – Найди время, пожалуйста, а то я украду тебя сам.

      – Рома, это смешно.

      – Лара, я серьёзно. Когда мы сможем увидеться?

      – Давай попробуем на следующей неделе. Я тебе позвоню.

      – Отлично. Хорошего вечера, красавица. Не сомневаюсь, что он будет особенным.

      – Спасибо, я тоже не сомневаюсь.

      – Такая уверенность мне нравится.

      – Пока.

      Лара положила трубку. Стас уловил в её взгляде удовлетворение собой, но не сказал ни слова. Несколько минут они молча сидели, глядя друг на друга.

      – Это так, один знакомый, звонил поздороваться.

      – Мне это неинтересно.

      – Я знаю. Мне тоже всё равно – это же просто знакомый.

      «Если женщина называет мужчину подряд „просто знакомым“ значит ли, что это не так?» – подумал Стас и удивился самому себе.

      – Понимаешь… – Лара начала словно оправдываться перед Стасом, видя его равнодушное выражение лица и принимая это за глупую ревность. – Он никто. Я познакомилась с ним в ресторане, а про тебя я ничего не стала ему говорить. Зачем я буду объяснять постороннему человеку, кто ты и как много для меня значишь? Было бы смешно, если бы я начала объяснять ему мои чувства к тебе. Ты прекрасно знаешь, что я могу сказать любому человеку на этой планете, как сильно люблю тебя.

      Стас сидел с невозмутимым лицом. Этот бред он слышал уже в миллиардный раз и эти слова были так же пусты, как и безразличны ему. А Лара, говоря всё это, понимала, что с каждым годом слова даются ей всё тяжелее. Словно язык деревенел, когда она заговаривала со Стасом о своих чувствах. Когда ей было шестнадцать, она могла кричать о своей любви на любом углу, где угодно. Ей хотелось, чтобы весь мир знал о её чувствах. А сейчас она понимала, что весь мир умещается только в нём одном – Стасе, но именно до него не было возможности докричаться. Достаточно было одного взгляда Стаса, пресыщенного, но в то же время желающего, чтобы она прекратила говорить и покорно склонила голову. В глазах Лары снова показались слёзы. «Боже мой, –