В заячьей норе. Екатерина Сереброва

в речи отца затягивается, Лев подумывает уйти, но внезапно папа переходит на резкий полукрик:

      «Черт возьми, да, я, блин, в курсе, что он повезет марихуану!»

      У Левы резко темнеет в глазах. Он отступается от двери, как от прокаженного места. Немного шатаясь, медленно уходит прочь. Никогда бы Лева не догадался, о чем папа говорит, пусть и были намеки, но теперь все очевидно, как никогда. Его отец поставляет кому-то марихуану. Умный Левушка быстро складывает дважды два: ну неспроста в его владениях какая-то ферма, неспроста. Так даже однажды вскользь заметила мама, обычно не предрасположенная к обсуждению дел папы, не говоря уже о критике.

      Нет, он действительно догадывался, что его папа – не святой. Подробностей бизнеса Лев не знает, но по уничижительному взгляду отца на своих коллег, которые часто бывают у них дома, нетрудно понять, что человек он жесткий. Но чтобы заниматься наркотиками… как-то слишком!

      Но не успевает мальчик все обдумать, убраться подальше от гнева отца за подслушивание – а в этой стороне коттеджа ему бывать незачем, как Вячеслав Юрьевич самолично окликает Льва. Холодок пробегается по спине, на нетвердых ногах он медленно оборачивается с перепуганными глазами. Во взгляде отца укоризна, но по большому счету прочесть что-либо сложно. Тем страшнее…

      В памяти вдруг всплывает случай, когда ему было три года. Говорят, дети в этом возрасте не могут надолго запомнить что-то. Те события не были четкими, но определенные образы Лев уловил на всю жизнь. Он уверен, что никогда не сумеет забыть, даже если захочет.

      Маленький Левка гуляет с мамой во дворе дома, где живет бабушка (по материнской линии). Бабуля проживает в обычной квартире, в самом стандартном панельном доме с хорошим двором и детской площадкой.

      Лева крайне редко бывал там, среди таких же малышей, которым до лампочки его происхождение, деньги, отцовский авторитет и влияние. Они детишки, копошащиеся в песочнице – общей, безликой, созданной для всех. Отец просто отъехал на сделку где-то неподалеку. Но, по правде-то говоря, о чем Лев узнал позже, не тогда, мать тоже не любила бывать в месте, где выросла сама. Она строила из себя высокомерную, строгую особу. А тут, среди простых домохозяек, сильно-то не выделишься – не перед кем. Да и сидеть на посыпанной песком лавке в белом дорогущем костюме не особо приятно.

      Но в тот солнечный летний день они были там. Лева игрался с машинкой, познакомился с девочкой своих же лет. Милая девчушка протягивает Левке куклу – он и берет, приучен не отказываться. Они вместе здорово болтают, изображая голоса кукол. Потом она дает ему покатать детскую колясочку, Лева и катает. Из-за угла дома показывается фигура отца. Тот в упор смотрит на сына, и даже на отдалении видно, как они сверкают гневом. Левка играется, не замечая. Мама заметно напрягается, кусая губу.

      – Что за девчачьи игры? – доносится до мальчика холодный голос отца, что отдается презрением.

      – Милый,