Среди волков. Эрика Блэк

над микроскопом, сцепив руки за спиной. Фред регулирует ручку настройки.

      – Ух ты! – С любопытством маленькой девочки слежу за разворачивающимся представлением: Фред капает немного жидкости из шприца на порошок, и материя меняется у меня на глазах.

      – София?

      Оторвавшись от микроскопа, встречаю его вопросительный взгляд.

      – Я слышал, последнее время в городе стало неспокойно… Ты ведь понимаешь, что надо быть осторожной?

      – Вы про убийства в Дип-Ривер?

      – Да.

      – Я не лезу на рожон. Вы же меня знаете. – Снимаю очки и аккуратно кладу на твердую металлическую столешницу.

      – Знаю-знаю. И твое неуемное любопытство ко всему новому тоже знаю. – Мы улыбаемся друг другу. – Ты любила учиться, когда приходила сюда вместе с Бенджамином, прежде чем тот… ушел. Впитывала новые знания как губка! – Фред хихикает, умиляясь простоте выражения.

      Улыбка не сходит с моего лица, однако сердце бьется чаще при упоминании Бенджамина Бута. Вспоминаю, как млела от его прикосновений, какие нежности он шептал мне на ухо, вспоминаю его ласковую улыбку, чем-то похожую на улыбку моего мужа… Впрочем, радостные воспоминания тут же сменяет печаль, быстро заполняя возникшую в душе пустоту.

      Мы с Беном провели в стенах лаборатории немало времени, наблюдая за научными экспериментами. Он учил меня с огромным терпением и удовольствием, я отвечала взаимным интересом. Эта комната хранила «нашу» тайну: никто не знал, кем мы приходились друг другу. Я – назойливая жена босса, Бен – директор по развитию, который, как Фред сейчас, проявлял ко мне доброту и хорошее отношение.

      Фред убирает в сторону чашку Петри, на содержимое которой мы только что смотрели, и достает еще одну, со свежим белым порошком.

      – Это – цитрат фентанила. Но не простой, а наш собственный.

      Он помещает препарат под объектив микроскопа.

      – Что значит «ваш»?

      – Мы включили в его состав специальный маркер.

      Он бормочет что-то себе под нос, аккуратно поворачивая винты фокусировки.

      Вновь надеваю защитные очки и склоняюсь над микроскопом: капля жидкости стекает на порошок, и на моих глазах рождается совершенно новое соединение.

      – Ну надо же! – Я в восхищении.

      Оторвавшись от созерцания научного чуда, наталкиваюсь на тревожный взгляд Фреда.

      – Что такое?

      Медленно сняв перчатки и защитные очки, он объясняет:

      – Видишь ли, из лаборатории пропал пузырек этого вещества. Совсем крохотный, меньше тюбика помады. Я боялся, что он попал в руки конкурентов. В лаборатории с этим строго. – Фред откашлялся. – Сразу пошел к Роберту. Рассказал ему; думал, пусть он разберется на свое усмотрение. По протоколу я не должен сообщать непосредственно ему, но после инцидента с Бенджамином заподозрил шпионаж… а теперь…

      Он замолкает, виновато потупив голову.

      – Что такое? – Я подхожу к нему и кладу руку на плечо.

      – Даже в небольшом количестве оно причиняет непоправимый вред,