Лики русской святости. Наталья Иртенина

мир человеческий…».

      Древнерусское монашество с его аскетическими, постническими трудами, превышавшими обычные представления, – это еще и питательная среда интеллектуалов, вооруженных знанием всего комплекса тогдашней литературы, от богословской до исторической и естество-описательной. Единственная социальная страта, где чтение книг было не только излюбленным, но и предписанным занятием, трудом, приравненным к прочим духовным подвигам. И для человека, погруженного в мир книжного слова – в мир сакральных смыслов, поскольку вся литература была проникнута светом божественности, – не было иного пути, кроме пути монаха, «земного ангела и небесного человека». Книги знакомили с идеалом христианского отвержения мира сего ради мира иного, и эта высшая степень сочетания со Христом не могла не волновать тонкий ум, не вызывать глубокого отклика в чутком сердце. Книголюбие киево-печерских черноризцев XI–XII веков являлось едва ли не исключительным для тех времен. Игумен Феодосий Печерский, один из первых святых начальников обители, радел о том, чтобы братия была бодра «на предания отеческая и почитания книжная». Трудами монахов создавалась богатая библиотека. И именно там и тогда, в 1070-е годы, появилось русское летописание в том виде, в каком мы его знаем. С тех времен оно стало одним из монастырских послушаний.

      Мощи святого Нестора Летописца доныне покоятся в пещерах Киево-Печерской лавры. В Печерский монастырь он пришел около 1073 года, незадолго до смерти игумена Феодосия. По собственному свидетельству, ему было тогда 17 лет. Через 41 год, в 1114-м, преподобный Нестор уйдет в вечность. Вместе с ним обретет бессмертие и его имя, которым подписана одна-единственная редакция самого знаменитого его творения – «Повести временных лет»…

      Неизвестно, какие препятствия пришлось преодолеть юному Нестору на пути в монастырь. Возможно, не меньшие, чем игумену обители преподобному Феодосию, «отцу русского монашества», которого колотила и сажала на цепь за попытки уйти из дома собственная мать. Возможно и обратное – благочестивые родители отпустили его с миром, видя твердое решение отрока. А что решение было твердым, можно не сомневаться. Нестор, очевидно, получил хорошее образование в одной из школ, основанных еще Владимиром Святым или Ярославом Мудрым, обладал живым и быстрым умом; в его характере созерцательность сочеталась с жаждой деятельности. Его вполне можно представить, к примеру… путешественником, красочно описывающим свои «хожения за три моря», или княжеским дружинником, мечтающим побывать в незнаемых землях. Но он облачился в рясу монаха и рассказы о дальних странах и неведомых народах читал в переводных хрониках либо слушал из уст заходивших в монастырь воевод, купцов, паломников. Книжная премудрость, озаренная нездешним светом, позволяла видеть мир шире, чем в любом путешествии, познавать глубже, чем при погружении в самую гущу событий.

      Через несколько