Да, нет, возможно. Аиша Саид

мы с тобой живем в небольшом городке. В Джорджии. И я пакистанка и мусульманка. Что это значит в штате, где люди выходят из себя, если кассир не поздравил их с наступающим Рождеством?

      – Ну да…

      – Быть мусульманкой здесь и где-нибудь в Нью-Йорке – это разные вещи. Хотя, думаю, и в Нью-Йорке все не так радужно. Люди иногда ведут себя ужасно. И… в последние годы ситуация стала хуже. Сам знаешь почему.

      Я смотрю на нее, и у меня внутри все сжимается, когда я вижу выражение ее лица. Не думаю, что мы раньше вообще говорили о религии. О том, что я еврей, а она мусульманка. Нам было шесть лет, вряд ли в таком возрасте можно серьезно задумываться о религии. Сомневаюсь, что между играми в «Прыжке» нам приходило в голову делиться друг с другом наблюдениями по поводу исламофобии и антисемитизма. Я и слов-то таких тогда не слышал.

      А теперь только их и слышу. Может, это потому, что мы стали старше. Или мир стал хуже.

      – Меня просто раздражает все это.

      История ведь не этому нас учит. А тут ощущение такое, словно мы двигаемся назад во времени.

      – И меня раздражает.

      Еще пару секунд мы просто смотрим друг на друга.

      – Но мы можем все исправить. Я хочу в это верить, – говорит Майя. – Помнишь тот ифтар? Когда все сообщество объединилось вокруг Россума? В нашем округе много хороших людей.

      – Ты прямо как моя бабушка. Она всегда говорит, что на одного плохого человека в мире найдется минимум два хороших.

      – Она мне нравится, – улыбается Майя. – А ты бабушкин внучок, да?

      – Это как маменькин сынок?

      – Это как маменькин сынок, только в два раза хуже.

      Я склоняю голову набок и стараюсь не улыбаться.

      – Маменькиным сынкам ни в чем нельзя быть хуже!

      – Тебе ли не знать.

      – Мы вроде решили, что я бабушкин внучок. – Теперь я уже открыто улыбаюсь. – Соберись, что ты в собственных оскорблениях путаешься!

      – Мне нужно больше практиковаться. – Майя тоже расплывается в улыбке.

      В «Таргете» время идет иначе. И это не просто мои домыслы, а доказанный факт, подтвержденный моей мамой. Честное слово, вы можете зайти сюда на двадцать минут, а в реальном мире за это время пройдет два часа.

      С нами именно это и происходит. Судя по ощущениям, мы сидим тут минут пятнадцать, может быть, полчаса, но тут Майя подскакивает на месте.

      – Наверное, уже закат!

      И мне это очень нравится. Она говорит: «Уже закат!», а не «Уже восемь часов!», как принцесса из сказки.

      – Ты же не пропустила из-за этого ужин? – переспрашиваю я, глядя на экран телефона с легким чувством вины. Мама, наверное, часов с шести закидывает меня сообщениями, но в «Таргете» сеть совсем не ловит. Я снова смотрю на Майю. – Могу сразу завезти тебя домой, а потом сам съезжу отдать бумаги. Или заедем в автокафе по дороге.