Да, нет, возможно. Аиша Саид

очень празднично.

      Значит, красно-бело-синие клеенчатые скатерти на столах, агитационные плакаты с призывом голосовать за Россума и украшения с конфетти – это празднично?

      – Эм… Спасибо. Ладно, мне надо помочь маме с… кое-чем. Рада была повидаться снова.

      Я убегаю до того, как он находит что ответить. Я ненавижу необходимый обмен любезностями в целом, но сегодня такие разговоры даже любезными не кажутся.

      – С кем это ты болтала? – спрашивает мама, когда я подхожу ближе.

      – Ни с кем. Можно я возьму машину во вторник? Сара нашла мне подработку няней.

      – Прости, – она качает головой. – Следующая неделя у меня очень плотно занята. Сплошь снятие показаний и ходатайства.

      – Ладно, возьму такси.

      – Мы предлагали тебе его только для того, чтобы ездить к папе и обратно. Так мы можем разделить его стоимость.

      – Тогда, возможно, пора уже купить мне машину. – Я скрещиваю руки на груди.

      – Майя…

      – Иначе я застряну дома на все лето. Все наши планы пошли коту под хвост. И нет, я не пойду ни в танцевальный лагерь, ни в тот, где собирают роботов, можешь даже не напоминать. Я все равно не смогу до них доехать. – Я смотрю на нее в упор. – Кстати, папа звонил, сказал, что сегодня не приедет. Но у тебя после ужина совещание. И как я в таком случае попаду домой? Чувствую себя как на привязи.

      – Кто-нибудь подбросит тебя после ифтара, иншаллах. На все воля Аллаха.

      – Будь у меня машина, этого бы не было. Мне уже семнадцать.

      – Машина – это дорого. Тебе понадобятся страховка, бензин, обслуживание. Нам и так непросто платить аренду за два дома, счетов за их содержание тоже два. Учитывая, как много на нас свалилось, было бы здорово, если бы ты хотя бы на время перестала со мной спорить. Хотя бы на время этого ифтара.

      – Это не ифтар. Это встреча с избирателями.

      – Это ифтар. – Мама строго на меня смотрит. – И я круглые сутки работала, чтобы его подготовить. Самое малое, чем ты можешь помочь, – это перестать показывать характер в присутствии всех собравшихся. И честное слово, Майя, если…

      Но она не успевает закончить мысль: именно в эту секунду все, кто поддерживает Россума, бросаются наружу через двери зала, расположенные напротив нас. Выглядит все это так, будто по полу рассыпались красные, белые и синие конфетти.

      – Вот он! – выдыхает мама. Буквально за мгновение рассерженное выражение на ее лице сменяется веселым. Хвала Джордану Россуму.

      Я сразу узнаю его по серому костюму и желтому галстуку, потому что листовка с его портретом – те же кудри, та же улыбка – висит у нас на холодильнике. Мама его обожает, поэтому у нас во дворе стоит даже не один, а целых два знака в его поддержку. Но она не успевает сделать даже шага в нужном направлении: Россума уже окружила толпа.

      Я смотрю на часы. Еще семь минут.

      – Алина? – спрашивает кто-то.

      – Лорен? – Мама широко распахивает глаза. Я слежу за ее