Смерть за наследство. Ирина Комарова

подругой. И оказалось, что она дружила с покойной матерью Марины Соломиной. Ася Семеновна очень приятная женщина, но искренне верит во всякие такие вещи… в пришельцев, в обмен разумами, в ясновидение и прочее. И она порекомендовала Марине обратиться ко мне. Разумеется, ничего хорошего из этого не вышло, но Асе Семеновне и в голову бы не пришло жаловаться на меня в полицию. Марине тоже, ей сейчас не до этого. – Она сделала пару глотков кофе и повернулась к дочери: – Спасибо, Машенька. Очень вкусно.

      – Э-э… кхм… да, – неловко кашлянул Олег. – Действительно, никогда ничего подобного даже не пробовал.

      – На здоровье, – просияла девочка. – Заходите еще, нам будет приятно.

      Олег не смог придумать ответ, да и что тут можно сказать? «Спасибо, с большим удовольствием»? В данной ситуации – нелепо. Так что он только кивнул и промычал что-то неопределенное. Тем временем Лиза продолжила свои рассуждения:

      – Возможно, Виктор Петрович? Я ему сразу не очень понравилась, да и вообще он ко всем экстрасенсам не слишком, как я поняла, расположен. Но расстались мы вполне мирно. Получается, остается только муж Марины? Как его, Андрей? Я права, Олег Юрьевич?

      Олег, разумеется, и не подумал ничего подтверждать, наоборот, опустил глаза и торопливо зажевал очередную булочку, но Лиза почему-то приняла старательные движения челюстей полицейского за полное и безоговорочное согласие.

      – Ну надо же! Не зря я предупредила Виктора Петровича, что за зятем присмотреть хорошо бы – гниловатый человечек… – Донышко чашки стукнулось о столик, и Лиза устремила на Котова взгляд, не испуганный, как он втайне надеялся, а скорее сочувственный. – И что вы теперь будете делать?

      – Кхм… – Булочка встала поперек горла! Хорошо хоть, кофе не закончился. – Разбираться буду. Отрабатывать сигнал. Так что вы сказали Соломиной?

      Лиза погрустнела.

      – Ничего. Она принесла фотографию дочери, а я даже в руки взять ее не могла, такая там чернота и беспросветность… Девочки нет в живых, ее убили. Как я могла такое матери сказать? Она и так на краю, еле держится.

      – Это все, что вы почувствовали?

      – А что еще? Я же не ясновидящая: что произошло, где, как – ничего этого я не знаю. – Она резко выдохнула, протянула руку в сторону дочери. Маша сунула ей свою кружку с какао. Лиза сделала несколько мелких глотков, благодарно кивнула и вернула кружку. Потом продолжила, глядя на стол: – Я рассказала обо всем Виктору Петровичу. Он поверил, наверное, сам что-то такое чувствовал. Вот, собственно, и все. Больше я ничего не знаю.

      – Ну что ж, история складная, ничего не скажешь. Кстати, у вас есть лицензия на оказание подобных услуг? – почти нейтрально спросил он (ну честно, не любил Котов всяких колдунов и прочих медиумов – вообще не любил, когда всякие жулики безнаказанно дурили народ). – И хоть какой-нибудь диплом?

      – Университетский диплом психологического факультета вас устроит? – снова улыбнулась Лиза. Мало того, что она, похоже, совершенно не собиралась нервничать под его пристальным тяжелым