Башня Зеленого Ангела. Том 1. Тэд Уильямс

страх, который ей удалось преодолеть благодаря мысли, что все закончится быстро, но теперь он вернулся. Как скоро Аспитис заметит пропажу кинжала? Несомненно, он решит, что его украла Мириамель. И тогда он придет к ней, готовый ко всему, а она отправится на свадьбу в настоящих цепях, как Кадрах.

      Расхаживая по каюте, она обращалась к благословенной Элизии и Усирису с просьбой о помощи, но как-то равнодушно, словно они были ее старыми родственниками, глухими и утратившими разум. У нее больше не осталось сомнений, что все случившееся с нею на этом корабле совершенно не интересовало богов, позволивших ей оказаться в таком ужасном положении.

      Мириамель говорила себе, что совершила две ошибки. После детства, проведенного в окружении льстецов и слуг, она твердо верила, что есть только один способ добиться достойной жизни: слушать себя и решительно идти вперед, не обращая внимания на слова и действия других людей, – но именно такое поведение привело ее в столь ужасающее положение. Она сбежала из замка дяди, не сомневаясь, что только она одна способна изменить ход событий, но жестокое течение времени и истории не стали ее дожидаться, и то, что она рассчитывала предотвратить, случилось – Наглимунд пал, армия Джошуа разбита, – и она лишилась цели.

      И теперь ей казалось, что самое разумное – прекратить сопротивление, положить конец бесконечным попыткам плыть против течения и начать дрейфовать по жизни, ни о чем не думая. Однако и этот план оказался таким же глупым, как и предыдущий, апатия привела ее в постель Аспитиса, а скоро она станет его королевой. Мириамель на некоторое время позволила безысходности взять над собой верх – она убьет Аспитиса, а потом с ней разберутся его люди, все быстро закончится, и у нее не останется сложных обязательств. Но Ган Итаи ее остановила, и теперь она бездействовала вместе с кораблем, попавшим в штиль.

      Наступил час выбора, так говорили Мириамель ее учителя – как в случае с Пелиппой, изнеженной женой аристократа, которой пришлось решать, следует ли ей объявить о своей вере в осужденного Усириса. Картины из детского молитвенника были все еще свежи в памяти Мириамель. Юную принцессу больше всего завораживала серебряная краска на платье Пелиппы. О самой Пелиппе Мириамель особенно не думала, как и о попавших в легенды и истории обычных людях, изображения которых украшали стены.

      Лишь совсем недавно ее заинтересовали их чувства. Могли ли воевавшие короли, изображенные на гобеленах Санцеллана, расхаживать взад и вперед в своих древних залах, когда им приходилось принимать мучительно трудные решения, не думая о людях, которые родятся через столетия, а стараясь рассмотреть незначительные факты текущего момента, чтобы увидеть в них закономерность, способную помочь им сделать правильный выбор?

      Корабль тихонько покачивался на мелкой зыби, солнце неспешно поднималось в небо, а Мириамель продолжала расхаживать по каюте и думать. Наверняка должен существовать путь, который позволит сохранить отвагу, не совершая глупостей, быть упругой, не превращаясь в расплавленный воск. И где-то между крайностями