Приключения трех джентльменов. Новые сказки «Тысячи и одной ночи». Роберт Льюис Стивенсон

обстоятельство, что он избрал в качестве посланца вашего единственного соседа и старейшего друга вашего мужа в Юте.

      – Сэр, – отвечала моя мать, – меня волнует только одно, только одно меня терзает. Вы хорошо знаете, о чем я говорю. Скажите мне: жив ли мой муж?

      – Сударыня, – произнес доктор, вынося на веранду стул, – если бы вы были глупенькой девочкой, я бы и вправду не знал, куда деться от мучительной неловкости. Но вы взрослая женщина недюжинного ума и немалой храбрости; благодаря моей предусмотрительности вам было отпущено три недели, чтобы сделать собственные выводы и примириться с неизбежным. Полагаю, продолжать было бы излишне.

      Моя мать побледнела как смерть и задрожала как тростинка; я протянула ей руку, она спрятала ее в складках платья, вцепилась в нее и сжимала до тех пор, пока мне не показалось, что я вот-вот закричу от боли.

      – В таком случае, сэр, – произнесла она наконец, – считайте, что я вас не слышала. Если все так, как вы сказали, со всеми земными делами для меня покончено. Чего мне просить у Неба, кроме смерти?

      – Перестаньте, – перебил ее доктор, – возьмите себя в руки. Умоляю, оставьте все мысли о вашем покойном муже и подумайте здраво о собственном будущем и о судьбе этой молодой девицы.

      – Вы умоляете меня оставить все мысли… – начала было моя мать и тут же вскрикнула: – Выходит, вы знаете!

      – Да, знаю, – подтвердил доктор.

      – Вы знаете? – вырвалось у несчастной. – Так, значит, вы совершили это злодеяние! Я сорвала с вас маску и теперь с ужасом и с отвращением вижу, кто вы есть на самом деле: это вас бедный беглец зрит в кошмарах и пробуждается, вне себя от страха. Вы – Ангел Смерти!

      – Да, сударыня, и что с того? – отвечал доктор. – Разве судьбы наши не схожи? Разве мы оба не заключены в неприступной темнице, каковую являет собой Юта? Разве вы не пробовали бежать и разве не прекратили этих попыток, когда отверстое око устремило на вас свой взор в том пустынном каньоне? Кому под силу ускользнуть от неусыпности этого недреманного ока Юты? Уж точно не мне. Не скрою, на меня были возложены ужасные обязанности, и самой неблагодарной из них оказалась последняя, но, если бы я отказался повиноваться, неужели это спасло бы вашего мужа? Вам прекрасно известно, что нет. Я погиб бы вместе с ним, да к тому же не смог бы облегчить его страдания в его последние минуты и избавить сегодня его семейство от кары, уготованной ему Бригемом Янгом.

      – Ах! – воскликнула я. – И вы могли спасать свою жизнь, поступившись всеми заветами добра и человечности?

      – Юная барышня, – прервал меня доктор, – я мог спасти и спас таким образом свою жизнь, а вы еще когда-нибудь будете благодарить меня за эту низость. Я с удовлетворением отмечаю, Асенефа, что вы не робкого десятка. Впрочем, мы теряем время. Как вы, несомненно, понимаете, имение мистера Фонбланка отойдет церкви, но часть его состояния предназначается тому, кто вступит в брак с его вдовой и дочерью, и человек этот, скажу вам без