Радио Попова. Анья Портин

по квартирам газеты. На этот раз они были обычные, не пухлые, и яблок из них не выпадало.

      Наконец она вышла из подъезда, взяла свою тележку и пошла по тротуару. Я не отставал.

      – Не ходи за мной, – буркнула она, ускоряя шаг.

      – А вот и пойду.

      – Нельзя бегать по улицам в пижаме. Иди домой.

      – Не могу. Я забыл ключи.

      – Значит, придется позвонить в дверь и разбудить родителей.

      – У меня нет родителей. Ну, то есть можно сказать, что нет…

      – Можно сказать?

      – Ну просто… Просто я не знаю, где они. – Я собрался с духом, прежде чем продолжить. – Маму я не знал с рождения, а отец в командировке, и последний раз мы виделись… Кажется, в августе.

      Ночная гостья остановилась и посмотрела на меня. В свете уличного фонаря я наконец разглядел ее лицо. Ей было лет пятьдесят. Над зелеными глазами нависали густые брови. Волосы тоже были густые и топорщились в разные стороны, а из-под них торчали большие уши.

      Она изучила меня и медленно кивнула:

      – Категория средней тяжести.

      – Что?

      – Ты относишься к категории средней тяжести.

      – Это как?

      – Полностью забытые, но высокофункциональные дети, – отчеканила она и снова покатила свою тележку. – Для тебя еще не все потеряно!

      Тележка чуть поскрипывала на ходу. Я с удивлением посмотрел вслед ночной гостье. Полностью забытый. Высокофункциональный. Категория средней тяжести. Что это за категории, откуда они вообще взялись? Кто она такая, чтобы меня к ним причислять? Забытый – это еще понятно. А функциональный? И какие еще категории бывают?

      Гостья удалялась вместе с тележкой. Ночной ветер носил по тротуару кленовые листья, они шуршали под колесами. Порыв ветра задрал верх моей пижамы до подмышек, обдувая бока. Я застегнул куртку на молнию и почти бегом поспешил следом. Ночная гостья окинула меня взглядом из-под бровей, но ничего не сказала. Я торопливо шагал за ней, понятия не имея куда, но почему-то меня это не тревожило. Лучше уж бежать по ночной улице, чем валяться дома без сна. Воздух был свежий, пахло осенью, и дышалось легко.

      На перекрестке ночная гостья остановилась и обернулась ко мне.

      – Ладно, Альфред. – Она стиснула ручку тележки так, что в свете уличного фонаря мелькнули побелевшие костяшки, – можешь пойти со мной, но обещай, что будешь помогать.

      – Буду, – кивнул я и быстро добавил, чтобы она не передумала: – Я много всего умею. Я хорошо читаю и считаю. Могу мыть посуду, варить кофе, жарить яичницу, везти тележку…

      – Меня зовут Аманда, – сказала она. – Аманда Шелест.

      В глуши

      Кажется, этой ночью в воздухе носилось что-то необычное. Что-то волнующее. Я не знал, радоваться или пугаться тому, что вот сейчас иду в ночи неизвестно с кем по улице, в пижаме. От волнения я не замечал, куда мы идем, просто шел следом за Амандой и ее тележкой. Кажется, мы обходили сонные кварталы, огибая магазины, детские площадки и автобусные остановки. Кажется, мы прошли много километров. Кажется, иногда мы спотыкались