Подменыш. Красавец и уродина. Елена Булганова

это – разобраться? Убить, что ли?

      – Разобраться – это значит, объяснить тебе, что можно, а что нельзя делать в нашей школе.

      – Эй, слушай, отвяжись от нее, – вышел из ступора Борис. – Она же ничего тебе не сделала.

      – Заткнись, урод, – отмахнулся от него Гарин. – Лучше хватай весла и постарайся грести, пока я не выкинул тебя из лодки. А я поболтаю с Громовой.

      – Так что же можно делать в этой вашей школе? – спросила Вета. Она из последних сил пыталась выглядеть спокойной.

      – Лучше запомни, чего нельзя. Строжайше запрещается даже смотреть в мою сторону.

      – Я и не смотрю!

      – Пялишься на всех переменах! Я уж из скромности молчу про физкультуру. На уроках вечно крутишь своей косматой головой. После уроков ждешь меня в раздевалке, при этом делаешь дурацкий вид, будто разошлась молния на куртке или ботинок развязался, – методично перечислил все ее преступления Артур.

      – Но что такого ужасного в моих взглядах? – опуская голову и отчаянно стараясь не заплакать, прошептала Вета. – Ты ведь можешь просто не обращать на них внимания… ты и не обращаешь.

      – Я-то могу, а вот другие… Неужели ты еще не сообразила, а, Громова? Любовь таких, как ты, к таким, как я – это сенсация, только очень поганая сенсация, и мне противно быть причастным к ней.

      – Каких – таких? – снова влез Борис.

      «Господи, какой дурак, ну зачем он это спросил? – внутренне зарыдала Вета. – Сейчас Артур скажет…»

      – Таких стремных уродин, – сказал Артур.

      Шварц вдруг подскочил на ноги, и лодка опасно зашаталась, заплюхала бортами по воде.

      – Послушай меня! – заорал он срывающимся голосом. – Самый большой урод в нашем классе, да и во всей школе – это ты, Гарин, и просто удивительно, что этого никто до сих пор не заметил! И если ты еще хотя бы раз…

      – То что тогда? – засмеялся Артур. Взялся за борта и начал еще сильнее раскачивать лодку, так что Боря отчаянно замахал руками в поисках опоры.

      – Перестаньте! – завопила Громова. – Вы лучше посмотрите, как быстро темнеет! Сегодня у нас что, солнечное затмение в программе дня?

      – Нет, я бы об этом знал, – тут же переключился Борис, с шумом рухнул на скамью и начал беспокойно оглядываться. Действительно, вокруг них уже сгущалась чернота, исчезли из виду оставленный берег, пристань, деревья. Вета посмотрела на другой берег, от которого они были дальше всех прочих лодок. И сразу увидела у кромки воды несколько высоких костров.

      – Разве в парке можно жечь костры? – леденеющими губами прошептала она. – Это что-то очень странное творится…

      Парни перестали собачиться и с полминуты молча озирались по сторонам. Потом Артур, потеснив Бориса, сам сел на весла, и через несколько минут их лодка почти догнала остальные. На берегу к тому времени разгорелась еще парочка огней.

      Пристали они последними, а народу к тому времени скопилось уже порядочно. Вета сразу обратила