.

Она меня не бросила! Только недавно приезжала!

      – Ну да, приезжала на три дня и опять бросила. Куда это она так поспешно улетела?

      Я не знала, что мама пытается вызволить из-под оккупации моего брата, и мне нечего было ответить.

      – Видно, не в радость ей быть со своей вруньей-дочкой, вот и улетела. А у других мамы здесь, они своих детей не бросили.

      Действительно, некоторые матери жили здесь же, в Чистополе, и навещали своих детей часто.

      Я шла причесываться с мучительной мыслью, что мама, может быть, в самом деле меня бросила.

      За обедом я не могла доесть отвратительную тыквенную похлебку, которой нас кормили, и сделала, как обычно делали все: вывалила остаток в большую цветочную вазу, стоявшую посреди стола. Так делали все, но Сторож заметила именно меня. Она выдернула меня из-за стола со словами:

      – А Винер у нас, оказывается, не голодная. Ну и прекрасно, иди на мертвый час, тебе ведь второго не надо, правда?

      – Надо…

      На второе обещаны были оладушки из гречневой муки, дивное, редкое блюдо.

      – Простите, я больше не буду.

      – Простить? Хорошо, прощаю. Иди в спальню.

      – Но я хочу…

      – Чего ты хочешь? Кушать ты не хочешь, мы уже знаем…

      – Хочу…

      – Ах, хочешь! Тогда давай достанем обратно твою кашку, и кушай на здоровье! Я тебя голодом морить не собираюсь.

      Залежи густой похлебки в вазе копились по нескольку дней, пока не сгнивали цветы. Протухала и сама каша. Сторож зачерпнула вонючей смеси из вазы и ляпнула мне на тарелку.

      – Ну? Что же ты? Ешь!

      – Не буду.

      – Капризная ты у нас, Винер. Того хочу, этого не хочу… Винер у нас капризуля, правда, дети?

      Ребята напряженно смеялись, зная, что каждый может моментально очутиться в подобной ситуации.

      – Ну, не будешь и не надо, – великодушно разрешала Сторож. – Ступай в спальню, и пусть тебе приснится то, чего ты хочешь!

      И все опять неуверенно смеялись.

      На следующий день избирался кто-нибудь другой – грехов у всех хватало. Но был у Сторожа и постоянный любимчик. Несчастный мальчишка, писавший по ночам в постель. Сторож заявила, что отучит его от постыдного порока, и терзала день за днем.

      Каждое утро, убедившись, что это опять случилось, она говорила ему умильным голосом:

      – Мы ведь хотим отучиться, правда?

      – Хотим, – отвечал преступник, пряча зареванное лицо в подушку.

      – Нет-нет, ты лицо не прячь, пусть все дети видят, с кого нельзя брать пример. А теперь скажи, приятно тебе лежать на мокром?

      Мальчишка молчал, еще глубже зарываясь в подушку.

      – Нет, ты не молчи, а отвечай. Приятно?

      – Нет…

      – Вот видишь. Самому же неприятно. Поэтому сегодня ты вставать не будешь. Полежи, подумай и осознай, как плохо ты поступаешь.

      – Я не нарочно…

      – Конечно,