Сердце во власти шейха. Ким Лоренс

стояла в дверях, упершись руками в бока и с ненавистью уставившись на его закрытое руками лицо. Она заметила на его запястье следы от когтей.

      – Ты можешь, пожалуйста, хоть на минутку быть серьезным?

      Страдальчески тяжело вздохнув, незнакомец убрал руки от лица, затем одним грациозным движением сел на кровати и опустил ноги на пол. Положив руки к себе на бедра, он слегла склонился вперед.

      – Я весь во внимании.

      – Тебе следует обработать раны.

      Незнакомец в недоумении приподнял одну черную бровь.

      Ханна указала на его руку.

      – У тебя идет кровь.

      – Выживу.

      – А вот я, в свою очередь, чувствую себя несколько неуверенно, находясь в самолете с абсолютным незнакомцем, направляясь… – она манерно пожала плечами, – неизвестно куда. Так что ты не против рассказать мне о своих планах?

      Незнакомец кивнул. Ханна не казалась ему неуверенной в себе. Она говорила и выглядела уверенно и сексуально, как будто держала ситуацию под своим контролем.

      – Мой отец прислал тебя?

      Он в знак согласия кивнул:

      – И он просил передать свою любовь.

      – Я уверена, моему отцу по душе твое чувство юмора, но я…

      – Слишком сухая и чванливая?

      Ханна сделала глубокий вдох, решив набраться терпения. Люди ведь говорили про нее много плохого, но ей удавалось сохранить чувство собственного достоинства. Все дело в распределении силы. Если твои обидчики видят, что ты реагируешь на их колкости, то ты лишаешься силы, и она переходит к твоему сопернику. И не важно, кто твой соперник – хулиганы в школе или скандальные журналисты, – правила игры те же. Если ты покажешь им свою слабость, они, как истинные хищники, нападут, почувствовав кровь жертвы.

      – Скажи мне, куда мы летим, и я оставлю тебя в покое.

      – В Суран.

      Ханна вспомнила, что видела изображение креста – герба этой страны – на обшивке самолета, и вдруг поняла, что, наверное, ее отец воспользовался своими связями. Она знала, что отец считал короля Сурана своим давним другом, сорок лет назад, будучи мальчишками, они вместе посещали одну частную школу.

      – Так значит, отец будет меня встречать, когда мы приземлимся?

      – Нет, он будет ожидать нас в часовне.

      Ханна пыталась собраться с мыслями. Этот мужчина что, ненормальный?

      – Просто обхохочешься.

      Камель пожал плечами, как будто ему ни до чего не было дела.

      – Послушай, мне бы хотелось, чтобы все это оказалось шуткой. У меня нет ни малейшего желания на тебе жениться, как, собственно, и у тебя, но, прежде чем ты побежишь жаловаться своему папочке, спроси себя, если бы тогда в камере я предложил тебе выбрать – выйти за меня замуж или провести следующие двадцать лет в раскаленных на солнце стенах тюрьмы, где роскошью считается один душ на несколько сотен людей. А может быть, и хуже…

      – Что может быть хуже?

      – Как насчет смертной казни?

      – Такой вероятности не было. – Ханна замолчала. – Или была? Так если бы я подписала признание…

      – Ты его не подписала. Поэтому прекрати мучить