Пасынки отца народов. Сиртаки давно не танец. Валида Будакиду

и умеющие кокетничать. Только такое поведение в этой стране ни в коей мере не расценивалось как «кокетство». Это называлась «глика», – то есть – «сладенькая». И именно эти и правили Грецией в любом заведение и даже на уровне правительства. Если у тебя конфликт с «гликой», конечно же выставят тебя, хоть ты работай над диссертацией для своего же работодателя. Чрезмерная прыть и сообразительность причислялись больше к недостаткам девушки, чем к её достоинствам. Адель несколько раз пыталась подыскать себе что-то другое, без Такиса и без его немыслимых поручений. Но как только она приходила по объявлению, её очень выразительно осматривали и потом обещали «позвонить». И никогда не звонили. Или сразу говорили, что «место уже занято». Она не была «гликой». Наверное, вид уборщицы, но объёму занимающей почти весь крохотный туалет в каком-нибудь крохотном магазюшке, ввергал хозяина в бездну уныния. Он вспоминал, что мечтал «расшириться», да вот финансы пока «не позволяют». Всё оказалось с точностью наоборот. Переехавшие из СССР, а в особенности те, которые были из тех же мест, что и Адель, очень сильно отличались от местных своим внешним видом. Когда пошла первая волна переселенцев, греки на них оборачивались на улице из здорового интереса и очень пристально их рассматривали. Потом попривыкли, рассматривали меньше и старательно обходили стороной. Особенно их волновали жутко длинные, до земли юбки – мусорозаборники. Местные «кирии» принципиально не могли понять, почему понтийки в таких ходят?

      «Понтийцами» или «россопондиями» здесь называли выходцев с Понта Эвксинского. В основном это были репатрианты с побережья Чёрного моря; они, сами привыкшие к туристам и моде курортной зоны, довольно быстро начали перестраиваться и не так сильно выделялись из прохожих. Те же, которые спустились с гор, ни за что не хотели менять свои привычки и образ жизни. Наоборот, казалось, они выставляют напоказ свои обычаи, законы и относятся в местным с презрительным пренебрежением, каждый раз удивляясь тому, как такие бескультурные люди могут населять землю вечной Греции!

      В пятиэтажном доме, в котором Адель с Лёшей сняли двухкомнатную квартиру, «россопондиев» не было. Когда они приехали, такого слова не было. Их называли просто по именам: Алексей стал «Алекси», или «Алекос». «Аделаида» для греков было тяжелее, чем Остап-Сулейман-Берта-Мария-Бендер-бей. Греция очень долго находилась под влиянием турков, поэтому и «Сулейман» и «Бендер-бей» им ближе и понятней, чем длинное название Австралийского города. Хотя те, кто ездил к родственникам в Австралию, были в восторге. Но таких, имеющих в Австралии родственников, был только один. Поэтому все остальные новые знакомые решили называть её просто «Мария», как здесь звали в честь Богоматери добрую половину прекрасного пола. Аделаиде совсем не было обидно. Очень даже наоборот! Потому что те, кто не мог запомнить «Аделаида», называли её «русская», а это было неправдой. Приятно, конечно, но неправда. «Русские» в её понятии – стройные,