Древо. Пожиратель. Андрей Рымин

чем нас вчера.

      Примерно того же возраста девчонки и парни, но вот одеты совершенно иначе. Никаких разноцветных тоху. Преимущественно серые тканевые штаны и рубахи, длинные, в пол, юбки, изредка курточки, пиджаки и безрукавки-жилетки. На некоторых так и вовсе грубые бесформенные балахоны. Явно попроще народ, из небогатых.

      Проскользнув к входу в свой корпус, быстро поднялся к себе на этаж. Дверь в комнату оказалась незапертой. Внутри обнаружилось сразу несколько человек, сбившихся в кучу возле окна: Рангар, хорёк и ещё трое рыжих разного роста – кажется, брат тогда называл этих Сурами.

      – Извини, босс. От нас на площадь не взглянешь, – за всех извинился Линкин, торопливо освобождая мне место. – Простоту привели. Сейчас корневых делить будут.

      Заняв своё почётное место в центре подоконника, я, как и остальные, высунулся наружу. Да их тут с полтысячи, точно! Теперь понятно, на хрена нужны три этажа, что над нами. Четыре примерно равные кучки, человек под сто в каждой, и одна малость больше. В последней как раз собралась, судя по одежде, самая беднота – наверное, это и есть корневые.

      – Ха! Смотрите, вон тот, в латаной рубахе, – оживился Линкин. – Это же наш листовой! Я этого пацана как-то на спор с его дружбаном в мох посылал за куколками краснушки. Второй таки грохнулся, а этот вернулся и целую корзину принёс. Вот мы с малым обожрались-то. Не знал, что у него дар.

      – Так он мог совсем недавно проявиться, – заметил один из парней. – Кто знает, когда ему пятнадцать стукнуло. Может, в самом конце круга.

      – Изверг ты, Линкин, – хохотнул Рангар. – А в нижний лес своих листовых случайно не посылаешь? Фра – клан богатый. Одним листовым меньше, одним больше – кто там их считать будет.

      Оценив шутку, парни дружно заржали. Улыбнулся и я, но отнюдь не весело. У них что здесь – крепостничество процветает? Рабовладельческий строй? А чему я удивляюсь? Если есть благородные господа, значит, могут иметься и бесправные смерды. Но одно очевидно: с проявлением дара человек перестаёт быть рабом, или, как минимум, получает возможность отучиться вместе с хозяйскими детками в магической школе. Наверняка среди стоящих на площади есть и мои крепостные. То есть не мои лично, а великого клана Рэ – будь он трижды неладен. Получается, мне теперь не только барчука-мудака изображать, но и потомственного рабовладельца в десятом колене, для которого люди делятся на собственно людей и двуногий скот.

      Хотя нет. Черхан вроде бы что-то там говорил про всеобщее равенство и отсутствие привилегий. Уже легче. По крайней мере, не придётся требовать «выдать плетей» каждому косо на меня посмотревшему простолюдину.

      Тем временем наш директор внизу завершил приветственную речь, и ребят в каждой кучке принялись пересчитывать по головам.

      – С нашей ветви опять меньше всех, – вздохнул средний из Суров.

      – И я даже знаю, почему, – бросил заговорщический взгляд на Рангара