Пасынки отца народов. Сказка будет жить долго. Валида Будакиду

Читать онлайн.



Скачать книгу

и про мужчин говорит «он» и Аделаида к этому привыкла. Не понятно только, для чего врач должен быть «сильным». Эти гланды правда, что ли, надо с силой тянуть и отрывать?! Но прямо так спросить невозможно. Стыдно. Она смотрит на грязные носки своих красных ботинок:

      – Зачем мне «сильный»? Он что, меня побороть должен?

      – Нэт! – Смеётся папа. – Силны гаварат када хароший (сильный говорят, когда хороший)!

      Зинаида Николаевна оказалась совсем не такая, как в детском саду. Она была выше папы, с усами, в огромном поварском колпаке и с блестящим круглым зеркалом на лбу. Так что, говоря о ней «он», папа не сильно ошибался. Зинаида Николаевна присела за покрытый белой скатертью столик, включила настольную лампу точь-в-точь такую же, как у них дома, и засветила ею Аделаиде в глаза. Папа опустился на стул прямо напротив неё и посадил Аделаиду на колени лицом к поварскому колпаку.

      – Открой рот, детка! – Голос врача прозвучал как сигнал к атаке. – Открой пошире, не глотай слюни и не закрывай. А вот эту железную ванночку держи в руках, будешь в неё плевать, когда я скажу.

      Нет! Она совсем не похожа на детсадовскую Зинаиду Николаевну! Она какая-то не такая… Оно… Может, оно точно мужчина?! Но, если даже и мужчина, то всё равно старается говорить нежно и совсем не кричит.

      Зинаида Николаевна взяла в руки огромный шприц и надела на него огромную толстую иглу.

      Аделаида про шприцы знала вообще очень давно. Дедуля в Большом Городе часто болел, и у них постоянно кипел на газовой плите серебристый стерилизатор. О нём постоянно забывали, и тогда по всей квартире расползался удушливый запах горелых бинтов. А несколько раз поджаривался и лопался весь шприц. Точнее – лопалось стекло, а на металле, когда он остывал, появлялись красивые, похожие на радугу разноцветные разводы. Тогда мама страшно кричала и говорила, что если б не она, то все «давно сдохли». Аделаида так и думала, что шприцы надо «стерилизовать час»!

      Но эти шприц и игла в руках Зинаиды Николаевны были самыми огромными из самых огромных на свете!..

      «Такие вообще-то не бывают! – Подумала Аделаида. – Разве только в цирке, чтоб смешно было. Но, внутри шприца была просто прозрачная вода, а что плохого вода может сделать? Нальют её мне туда, и всё! Тем более, и мама, и папа клялись мной, что совсем не будет больно. Значит всё в порядке!» – и она смело открыла рот.

      Игла вонзилась в горло, перекрыв дыхание и свет в глазах… Горло вмиг распухло и стало чужим. От дикой боли, удивления, почти удушья, но более всего из-за страшного разочарования по щекам осенним дождём хлынули слёзы. Точь-в-точь такие, как за оконным стеклом с дохлой мухой.

      «Бедная мамочка! – Аделаида не могла ни закрыть лицо руками, ни плакать в голос, ни прижаться к папиной груди. Она боялась пошевелиться, чтоб не сломать иглу в горле и не умереть совсем. Слёзы просто текли из глаз, сливались друг с другом на подбородке и капали на белую салфетку, которую ей прикрутила Зинаида Николаевна. – Бедная