Ведьма и князь. Симона Вилар

о повседневных делах заботились – кузнях оставленных, о торговых лотках. И Володислав хмуро глядел на них, понимая, что подходящий момент упущен.

      А Игорь тем временем уже подъезжал крупной рысью к частоколам Рюрикова Городища. С дозорной вышки князя заметили еще издали, поспешили отворить ворота.

      Князь быстро въехал во двор, бросил поводья подскочившему холопу, огляделся. Здесь немало изменилось со времен его детства и отрочества, только возвышавшаяся в центре двора обширная хоромина осталась почти такой, как ее еще при Рюрике возвели: из мощных бревен, посеревших от времени, под двускатной дерновой крышей и резными головами драконов под стрехами. Но вокруг уже виднелись разные постройки позднейших времен: галерейки с резными столбцами, крылечки с шатровыми навершиями. На одном из таких крылечек князь заметил свою невестку, варяжку Сфандру.

      – Где Глеб? – сразу спросил он, поднимаясь по ступеням и на ходу стягивая расшитые перчатки.

      – С утра отбыл на капище в Перынь14.

      – А эта… чародейка Малфрида, с ним?

      По красивому холеному лицу княгини Новгородской промелькнула досада.

      – Как же. Одни боги знают, куда она отбыла пару седмиц15 назад. Глеб же покоя себе не находит. Вот и отправился к ведунам расспросить, отчего лада его негаданная сгинула невесть куда.

      И Сфандра, откинув на спину длинную белую вуаль головного покрывала, начала подниматься в хоромину, однако тесть удержал ее.

      – Погоди, Сфандра. Расскажи мне об этой чародейке. Кто она да откуда? Какова из себя?

      Невестка глянула на князя исподлобья. Понятно, ей не больно мила была новая зазноба мужа. Ответила угрюмо:

      – А леший ее знает. Кто говорит, что она из варяжьего племени. Это судя по имени. Ну, а некоторые бают, что из финнов. Волосы у нее светлые, челка над бровями, как у финских баб. Глаза же черные, как ночь темная. Но что сила в ней особая есть – все заприметили. Она даже Глеба моего сумела от христиан отвадить, что до нее никому не удавалось. А вот по воле бойкой Малфриды он всех выгнал. И даже амулет с крестом подальше забросил!

      – Так она полюбовница его? – невольно повысив голос, спросил Игорь. Рванул ворот у горла, так что отлетела золоченая застежка.

      Стоявшие неподалеку дворовые оглянулись на громкие слова князя, конюхи от ворот тоже оглядываться стали. Но Игорю все едино было. Дышал тяжело, с дрожью.

      Но Сфандра – умная баба – не захотела перед челядью семейные дела обсуждать, сделала жест, приглашая с собой в дом. Там, в пустующей по нынешней поре гриднице16, села у заиндевелого окошечка, расправила меховую оторочку на полудлинном утепленном свитке17.

      – Вот теперь, батюшка, и поговорим ладком. Спрашивайте.

      Игорь чуть поморщился. Не нравилось ему, когда невестка называла его «батюшкой». По обычаю, конечно, так и полагалось обращаться к отцу мужа, но не для того Игорь столько лет воду чародейскую, живую и мертвую, пил, чтобы ему на годы его указывали.

14

Перынь – большое, посвященное Перуну капище, немного южнее Новгорода

15

Седмица – семь дней, неделя.

16

Гридница – помещение для дружины и пиров в доме знатного человека

17

Свитка – верхняя теплая одежда с рукавами