Идеальные лжецы. Опасности и правда. Алекс Мирез

на секунду задержался на мне, как будто это я сказала. Я чувствовала, что он хочет наговорить мне всякого разного вроде «Я тебя ненавижу!», но он лишь сжал зубы и принялся убирать все, что разложил.

      – И что я тогда должен сделать? – грустно спросил он.

      Оуэн с минуту раздумывал. Неожиданно в его медовых глазах мелькнула блестящая идея.

      – Пусть это будет ужин на полу. Расстелешь простыню, в центре поставишь свечи. Он расслабится, и тогда его можно брать голыми руками.

      – Да я понял! – бросил Адрик, чтобы заставить Оуэна замолчать.

      Тот широко улыбнулся.

      – Я всегда говорил, что ты самый умный.

      С одной стороны, было ужасно смотреть, как он готовит антураж для ужина, пока мы с Оуэном режем начинку для тако, но, с другой стороны, я была вполне довольна. Чем? Тем, что он смотрел на меня, когда целовался с Арти на ярмарке! То, что он делал сейчас, не шло ни в какое сравнение с тем взглядом. Но это была моя маленькая месть.

      – Готово, я уже ухожу, – возвестил он, закончив возиться с простыней и свечами.

      Адрик направился прямиком к двери с явным намерением смыться, но тут хитрый Оуэн сцапал его за рукав.

      – Постой, не уходи. Сначала помоги нарезать салат, – велел он, указывая на листья салата, лежащие на столе.

      – Не могу, – отпирался Адрик, забирая ключи.

      – Нет, можешь, – настаивал Оуэн.

      – Руки не слушаются, – саркастически заявил тот. – После тяжелой работы.

      – Адрик… – угрожающе произнес Оуэн таким тоном, словно знал о нем что-то нехорошее, после чего спокойно добавил: – Ничего с тобой не случится, если ты нам поможешь.

      Удивительно, но именно это его остановило. Адрик застыл у двери с ключами в руке. Несколько секунд он смотрел на нас, и на лице у него явственно читалось: «Господи, за что мне все это?».

      – Ладно, – согласился он.

      После этого мы стали молча готовить ужин. Хотя Оуэн не молчал, без конца обсуждая, какие тако любит Эган, как он будет наслаждаться ужином и какая гениальная идея пришла мне в голову…

      Когда все было готово, Оуэн остался доволен.

      Он пожелал мне удачи и, волоча за собой уже умытого Александра, удалился.

      На минуту мы с Адриком остались одни. Он подошел к окну, достал сигарету и с нарочитым спокойствием закурил. Атмосфера в комнате совершенно изменилась. Между нами повисло напряженное молчание.

      – А у тебя настоящий талант устраивать романтические ужины, – спокойно заметил он. – Я впечатлен.

      У меня вовсе не было таких талантов. Я никогда не устраивала романтических ужинов. Меня просто вынудили, а я не могла об этом сказать.

      – Он же мой парень, и я должна постараться.

      – Твой парень… – произнес он, не глядя на меня, словно оценивал мои слова.

      – Именно так, – подтвердила я.

      Он отошел от окна и направился прямо ко мне. Это было так неожиданно, что я не знала, что и делать, хотя мое замешательство было чем-то большим, чем глупая слабость, которую он всегда вызывал у меня, вводя в ступор, лишая способности