Следы на камнях. Алексей Михайлович Курбак

твенно… сейчас попробую сформулировать: вот, например: идет человек по улице, и вдруг – р-раз, и нет его! Так бывает?

      – Ого, чего захотел, – для ответа ей понадобилось поудобнее устроить голову на плече спрашивающего, – Бывать-то бывает… Ну-с, готовься прослушать лекцию. Доцент Соловьев…

      – Не надо лекций! Ты без доцентов, своими словами объясни: как это может случиться – сейчас, в наше время… сегодня, завтра?

      – А ты, похоже, не веришь в такую возможность? Тогда давай…

      – Погоди ты! Веришь, не веришь… Это в Бога можно верить или не верить. Я атеист, но тут же чертовщина какая-то: на Земле ни кусочка считай не осталось необитаемого, связью все насквозь, спутники, камеры… у всех мобилы, навигаторы всякие. И ни с того ни с сего – хлоп, и нет человечка… А?

      – Ни кусочка… Да, в этом ты прав. Только, дружочек, не путай: необитаемый – это одно, а безлюдный – совсем другое. В самом густонаселенном городе на планете… как там – Шанхай, Нью-Йорк, Манила… ежегодно пропадает…

      – Да какая разница! Манила… У нас пропащего народу тоже хватает.

      – Так вот. Живут на квадратном километре миллионы, по улицам ходят сотни тысяч, а по сторонам смотрят единицы. Тебя среди бела дня схватят, по мозгам, и в мешок, а никто и не заметит. Прямо здесь, на Васильевском. Спорим?

      – Не. Не надо… верю. Но тогда я должен для кого-то достаточно крутого, чтоб вот так – по мозгам, в мешок – представлять интерес. А я – простой небогатый чувак, иду себе…

      – А простой небогатый чувак разве не может сам, по прихоти или дурости, взять да и сбежать куда-нибудь… Через поле, через лес, и под старый пень залез?1

      – Может, конечно… но…

      – А встретить одноклассника, поспорить на бутылку водки и спрыгнуть с моста в полночь в полнолуние?

      – Ну, эт ты загнула! Бутылку… скажи еще – пива. Маловато будет!

      – Тогда на ящик?

      – Уже ближе. Но я имею в виду – просто иду себе, никого не трогаю…

      – И вдруг – хвать!

      – Ой!..

      Глава первая

24 августа 2020 Санкт-Петербург

      Старинные липы, высаженные, наверное, еще при царизме и напрочь закрывшие небо над Извозным переулком, а заодно таким же древним зданием, где полсотни лет размещалась прокуратура да с некоторых пор и следственный комитет, давным-давно следовало спилить. Ну, пусть не все, а через одну, особенно вот эти, со двора… или хотя бы хорошенько обрезать, на худой конец. Такие мысли посещали младшего советника юстиции каждый раз на подходе к месту службы, до недавнего времени вполне приемлемой, можно сказать любимой, а теперь опостылевшей.

      Да, лучше всего выкорчевать, распилить на чурки, поколоть на дрова, убрать к чертям с глаз долой, чтоб ни листочка, ни веточки, ни духу их июльского, кому-то кажущегося медовым, а ему, как и многим коллегам, за долгие годы проевшего мозги от кончика носа до самых печенок. Убрать, убрать! А то ведь ни припарковаться толком, ни разъехаться, и птицы… Эта летучая мерзость мало что непрерывно гадила на головы прохожих, госслужащих и стоящие во дворе машины, так еще столь же беспрестанно орала. Птичий сонм, вольготно расположившись на раскидистых ветвях, оглашал окрестности многоголосыми воплями – свистом, щебетом и карканьем – вне зависимости от сезона, умеряясь лишь особо морозными зимами. Преобладала в пернатой популяции, разумеется, городская шпана – воробьи.

      Вот и сегодня серая братия разошлась вовсю, напоминая бесчисленную ораву футбольных или хоккейных фанатов, обсуждающих в перерыве матча перипетии игры любимых команд. Всплеск вокальной активности вызвала очередная партия пищевых отходов, поступивших на ближайшую помойку из «Даров Кавказа» – чебуречно-шашлычного заведения с претензией на звание кафе, как и обозначено на вывеске, а по сути – гнусной забегаловки с заплеванным полом и сомнительной свежести ассортиментом.

      Воробьи в абсолютном большинстве, за исключением самых смелых, на деликатесы не посягали, довольствуясь ролью зрителей, ибо на арене, представленной парой мусорных контейнеров, сошлись в жестокой схватке игроки покрупнее – вороны и сороки. Серо-черные превосходили габаритами и весом, но частенько проигрывали длиннохвостым черно-белым, более организованным и действовавшим парами, а то и тройками. Крупной драки, впрочем, не получилось – еды оказалось не так уж много; уже через четверть часа победители, расхватав объедки, устремились кто куда. И правильно – как гласит житейская мудрость, усвоенная Тихоном Савельевичем еще в пионерском лагере, «если хочешь быть здоров, ешь один и втихаря». Ну а мелочь, как и полагается болельщикам, будет галдеть еще битый час, обсуждая преимущества командной игры над мастерством одиночек.

      Следователь, поеживаясь в ожидании почти неминуемого мокрого шлепка по плечу или полям шляпы, торопливо проскочил опасный участок и шмыгнул внутрь, мимоходом кивнув постовому у двери.

      Конечно, ранний посетитель знал: уж кого-кого, а его в этом кабинете не ждут и рады точно не будут. И тем не менее пришел. Крупный мужчина вошел без стука,

1

С.Маршак «Сказка об умном мышонке» (искаж)