Убить нельзя научить. Пять книг. Ясмина Сапфир

самом центре спальни догорали вечерние платья – все, до единого. И несколько моих любимых юбок – нарядных, расклешенных, с нижними подъюбниками.

      Распотрошенный чемоданчик с косметикой не расстраивал совершенно. Внутри разноцветной пыльцой рассыпались пудра, румяна и тени, сверху, словно шоколадный крем на торте, тонкими нитками разлилась тушь. Разломанные на несколько кусков карандаши валялись по углам комнаты. Но это все были мелочи жизни.

      Тряпки – это всего лишь тряпки, штукатурка – это всего лишь штукатурка…

      Я смотрела в центр стола, и сердце зашлось от бешенства и тоски. На глаза навернулись слезы. Я бросилась к своей деревянной коробочке и принялась трясущимися руками перебирать остатки того, что ценила больше всех платьев и косметики вместе взятых. Того, что напоминало мне о любимых. О тех, кого потеряла – давно и безвозвратно. И о тех, кого почти потеряла…

      Мамин блокнотик, еще хранивший записи ее каллиграфическим почерком обгорел почти дотла. Несколько букв на обрывках страниц – вот и вся память об ее удивительной грамотности и аккуратности.

      Мамино ожерелье из янтаря было не просто варварски разорвано. Каждый камушек оказался раздроблен на сотни мелких осколков.

      Мамин снимок… Тот, где она юная, счастливая, улыбчивая… Я держала в руках обугленные остатки старой фотобумаги, и слезы брызнули из глаз.

      Открытка, которую подарила мне Алиса, за месяц до ее исчезновения, с двумя сурикатами и надписью: «Мы как эти двое. Последние индиго в семье. Мы всегда будем друг у друга»… От нее остались лишь клочки с обожженными краями.

      Вандалы не поленились расплющить и превратить в бесформенный кусок золота даже кулончик со знаком зодиака, подаренный мне сестрой на совершеннолетие. Даже сережки, доставшиеся от мамы.

      Я упала на колени и зашлась рыданиями.

      Все вокруг казалось ужасным сном, и мне отчаянно хотелось проснуться.

      Мимо заполошно носилась, бормоча слова успокоения вперемежку с извинениями, Слася. Меня трясло, как от озноба, сердце билось где-то в горле, а слезы продолжали лить и лить.

      Я бросилась к Вархару.

      Почему к нему? Понятия не имею.

      Инфополе вело меня получше иного навигатора. Я пулей пронеслась по университетскому дворику. Забежала в соседнее общежитие и постучалась в бронзовую дверь с рамкой, по которой хаотично рассыпались тысячи солнц.

      Никто не открыл. Я постучалась снова. По щекам по-прежнему катились слезы, а в ушах звенели сегодняшние слова Вархара: «Помни. Я всегда поддержу и помогу. Я рядом».

      Я молотила в дверь кулаками минут, наверное, десять. Но никто так и не открыл.

      – Да нет его!

      Я вздрогнула и обернулась к Матхару. Парень счастливо скалился, будто бы только что получил зачеты по всем предметам сразу. От его улыбки и довольной физиономии меня чуть не стошнило.

      – С сестрой он, – добил Матхар, спрятав руки в карманы мешковатых брюк. – Гандалия очень расстроилась из-за ваших сегодняшних тренировок. Вархар ее утешает.

      Кровь бросилась мне в лицо, сердце екнуло.