.

с шапки, расстегнула куртку и вытряхнула все, что туда попало. Выгребла мусор, завалявшийся в карманах и в пакетах, и метнулась к лифту.

      И… столкнулась с Маратом, соседом с четвертого этажа. Брюнет средних лет, в элегантном черном пальто и начищенных до блеска ботинках, стоял как вкопанный и только дико вращал глазами. Из его коричневой кожаной беретки торчали, покачиваясь, две сосульки, очень похожие на рога.

      – К домоуправу? – предложила я.

      Сосед что-то невнятно промычал, но очень внятно закивал, позвякивая сосульками. Лифт гостеприимно распахнул двери, впустив нас в кабинку. На зеркале ярко-алой помадой было крайне точно подмечено: «Здесь живут люди». Я нажала на кнопку восьмого этажа, лифт истерично дернулся и доставил нас к пункту назначения.

      Дубовую дверь без опознавательных знаков открыл солидный бизнесмен с квадратной челюстью, абсолютно лысой головой и низкими надбровными дугами. Такие я не встречала даже в сокровищнице палеонтологического музея.

      Домоуправ подтянул розовые семейные трусы и со скрежетом почесал волосатую грудь, отодвигая желтую майку-алкоголичку. Воззрился на нас без особого интереса, поковырял пальцем в золотых зубах – они внезапно снова вошли в моду, потеснив белоснежные протезы и коронки из суперпрочного пластика – и выдал:

      – У нас в управлении все боятся высоты. Залезут на стремянку сбивать сосульки, а спуститься не могут. А сосульки могут спуститься сами, – и он ткнул пальцем в ледяные рога Марата. – Кстати, сейчас очень модно украшать шляпы. Перья хорошо, а сосульки вообще креатив.

      И пока мы судорожно моргали, переваривая сообщение, домоуправ радостно захлопнул дверь.

      Я оставила Марата позвякивать сосульками и рванула назад, в лифт.

      Скорее, домой.

      Крики Алисы «Вот тебе, зеленый великан! Вот тебе! Получи!» вынудили оставить пакеты на тумбочке у входной двери и броситься в гостиную.

      Ну да… очередная картина маслом… Сердце упало, на плечи словно бетонная плита навалилась…

      Все это выглядело бы до ужаса комично, не будь так… грустно.

      Сестра шарахалась по квартире, сжимая в руке банку консервированного горошка «Зеленый великан». Лупила ей по шкафам, стульям, креслам и подоконникам. На антикварной полированной мебели уже живого места не осталось. Белый деревянный подоконник испещряли занозы и вмятины. Только темно-коричневые кожаные кресла почти не пострадали. Их вдоль и поперек исполосовывали царапины, но кожа оказалась на редкость плотной и крепкой и продолжала стойко выдерживать удары судьбы.

      – Алиса? – окликнула я и встретила совершенно безумный взгляд светло-карих глаз. Темно-каштановые волосы рассыпались по плечам сестры в художественном беспорядке. На скуластом, осунувшемся лице застыло выражение полной отрешенности. Но уже через минуту мелкие точеные черты перекосила гримаса ужаса.

      Сестра уронила голову на грудь и очень тихо спросила:

      – А кормить сегодня будут? Или только завтра? После родов