Жаркий детектив. Татьяна Устинова

труп он, – информировала Варькина бабушка. – Но если «Скорая» задержится, то вполне может им стать. Что с ним, не разберу. Может, хворь какая, а может, и без злого умысла не обошлось. Сам посмотри, Павлуша!

      Она посторонилась, чтобы полицейский мог осмотреть неизвестного. Присесть ему мешал большой живот, поэтому Павел Никанорович неуклюже наклонился, оттянул верхнее веко у пострадавшего. Тот застонал и дернулся, но в себя так и не пришел.

      – Зрачок суженый, кожные покровы холодные и влажные. Мужик без сознания. Такое чувство, что его клофелином накачали, – мрачно сказал участковый и, кряхтя от натуги, принял вертикальное положение. – Правда, я такого уже лет пятнадцать не встречал. А ты, Васильна?

      – А я никогда такого не встречала. Только в детективах, – вздохнула та.

      – Ты как вообще его нашла-то?

      – Это не я, а гостья моя. Вон стоит. Варюшки моей подружка. Да я вас знакомила, когда ты чай заходил пить.

      – Помню-помню. Вас, девица, кажется, Еленой зовут?

      Та кивнула, мечтая провалиться сквозь землю.

      – Ну, давайте рассказывайте, как дело было.

      Елка послушно рассказала.

      – Он говорил что-нибудь?

      – Только «помогите», а потом еще про золото и что во всем солитёр виноват.

      – Ишь ты, золото! А что конкретно говорил?

      – Да ничего. Это даже не связная речь была, а так, отдельные слова. Да, он так странно произносил это слово: не золото, а злато. Да. Точно. Злато.

      Какое-то смутное воспоминание снова шевельнулось у нее в голове, но тут приехала «Скорая», поднялась положенная в таких случаях суматоха, и стало не до этого. Мужчину погрузили в машину и увезли.

      – Что будешь делать? – спросила Марфа Васильевна участкового.

      – Пока ничего. Подожду, когда медики вердикт вынесут, что с ним такое. Может, он метанолом траванулся, и это бытовуха в чистом виде, а никакое не преступление.

      – Павлуша, – с мягким укором произнесла Марфа Васильевна.

      – Чего?

      – Ну, что ты как маленький! Понимаешь же, что человек неизвестный, документов при нем нет. Вообще ничего, даже банковской карты, без которой нынче ни один уважающий себя человек из дома не выйдет. И телефона нет. Такое чувство – у него специально все забрали, чтобы нельзя было догадаться, кто это такой. И ты не собираешься ничего делать?

      – Базу потеряшек пробью, – буркнул Павел Никанорович. – Вдруг заявлял кто о пропаже.

      – И снова мимо. Если он и пропал, то от силы пару часов назад. Его еще сутки никто не хватится, а если и хватится, то заявить может не сразу. Так что нет его в базе, к бабке не ходи.

      – Васильна, ты чего от меня хочешь?

      – Хочу, чтобы ты голову включил, – сердито отрезала та. – Лень лени с места встать да ложку достать. Человек не местный, значит, приехал к кому-то.

      – И что? Мне все дома обойти велишь? Спросить, не вы ли гостя дорогого траванули?

      – Дома не дома, а в магазин загляни. Человек с дороги вполне мог