Сантьяго. Одна душа на троих. Иван Пудовкин

таинственная закономерность, связывающая эти события, но нащупать и разгадать ее мне не удавалось. Да что там разгадать – я и себе-то толком не мог объяснить, на чем зиждется эта уверенность, тем более что никаких рациональных обоснований ее у меня не было, и тем не менее, несмотря на отсутствие объяснений и обоснований, ощущение присутствия тайны, объединяющей эти события, укоренилось во мне настолько, что превратилось в своего рода идею фикс. Так часто бывает у людей с чувствительной натурой.

      Один приятель, знающий о моих терзаниях, обещал попробовать организовать мне встречу с человеком, которому удалось сорвать самый большой джекпот в суперэкспрессе за последние двадцать лет. Правда, он сразу предупредил, что устроить эту встречу будет непросто и придется какое-то время подождать, прежде чем он сможет ее организовать. Я горячо поблагодарил приятеля за проявленное ко мне участие, заверив в том, что готов ждать сколько угодно, лишь бы ему удалось задуманное.

      Ровно через месяц после этого разговора, погожим весенним днем приятель позвонил мне.

      – Ты все еще хочешь встретиться с джентльменом, сорвавшим джекпот? – поинтересовался он.

      – Спрашиваешь! Я просто жажду поговорить с ним! – Мне кажется, что на какое-то время я даже забыл, как дышать, ожидая, что скажет приятель.

      – Тяжелый случай, – пробормотал он. – Записывай. Клуб «Деньги на двоих». Пересечение Деникина и Петровского тракта, на самом выезде из города.

      Немного помолчав, приятель добавил:

      – Сегодня, ровно в полночь. И это… ничему не удивляйся.

      Я хотел было спросить у него, чему я должен удивиться, но в динамике раздались короткие гудки.

      За последние два года я стал заядлым посетителем различных спортивных баров и букмекерских контор, но о существовании клуба «Деньги на двоих» слышал впервые. Странно.

      Отринув закравшееся вдруг сомнение – а нужно ли мне это, я в приподнятом настроении вернулся к своему рабочему столу и буквально за полчаса закончил начатую накануне статью о неоценимом значении начальной физической подготовки для будущих чемпионов, которая должна была быть напечатана в воскресном выпуске местной газеты. Отправив статью на электронную почту редакции, я с чувством выполненного долга и с радостным предвосхищением того, что мучившая меня тайна совсем скоро будет открыта, задернув шторы, лег отдыхать, решив, что это будет очень кстати перед бессонной ночью.

      Без пяти минут двенадцать ночи такси остановилось перед перекрестком, образуемым пересечением улицы Деникина и Петровского тракта. Дневной сон пошел мне на пользу, я чувствовал себя хорошо отдохнувшим и полным сил. Рассчитавшись с водителем, я вышел из машины и осмотрелся. Действительно, это была черта города, промышленная зона и та осталась далеко позади.

      На противоположной стороне тракта стояло одинокое здание. Дальше, насколько хватало взгляда, шли вспаханные поля, изредка пересекаемые заградительными лесопосадками. Ни ярких неоновых вывесок, обычно каскадом облепляющих игровые заведения, ни каких-либо других атрибутов, по которым можно было бы определить назначение здания, на строении не было. Это была глухая унылая бетонная коробка квадратной формы. Единственная дверь выглядела довольно массивно. Над ней висел тусклый фонарь, стилизованный под факел. По периметру здания на одинаковом расстоянии друг от друга выстроились фонарные столбы, на которых вместо уличных фонарей были установлены мощные прожектора. Они словно охраняли здание от чего-то, ярко освещая его слепые стены. Весь освещенный периметр был хорошо заасфальтирован, однако на площадке не было ни одной машины. Нехорошее предчувствие легкой рябью прошлось по моим внутренностям, по спине пробежал холодок.

      Глубоко вдохнув воздух, густо насыщенный запахом свежевспаханной земли, я посмотрел наверх. Чернильные тучи затягивали небосвод, за их плотной завесой одна за другой гасли звезды. Весна в этом году выдалась ранняя и дружная, уже две недели стояла непривычная для этого времени года жара, днем температура не опускалась ниже +30°C, и давно было пора пролиться хорошему дождю.

      Перейдя тракт и оказавшись в залитом светом прожекторов пространстве, я почувствовал себя более уверенно, но это оказалось обманчивым ощущением. Стоило мне оглянуться, как нехорошее предчувствие накатило с новой силой – за шеренгой столбов сгустилась тьма, сквозь которую ничего невозможно было разглядеть, – исчез перекресток, исчез тракт, исчезли заградительные лесопосадки. Я вновь посмотрел наверх – сплошная чернота уже полностью закрыла небо, и лишь всполохи пока еще небольших молний на какие-то доли секунды выхватили из этой кромешной тьмы отдельные его участки, освещая огромные кустистые тучи, которые громоздились друг на друга и маслянисто переливались в этих отсветах. Словно прочищая горло, глухо рокотал гром.

      – Прошу следовать за мной. Вас ждут, – раздался голос позади меня.

      Я резко обернулся. В проеме распахнутой настежь двери стоял высокий пожилой мужчина с черной перевязью на левом глазу. Лицо гладко выбрито, в идеально уложенных волосах поблескивает седина, статную фигуру плотно облегает безукоризненно скроенный