Гаярума. Вера Александровна Петрук

из глины, над которой пролетела ласточка, губы чучелки помажьте своей кровью, а сердце проткните ножом, с которым в первый раз пошли на охоту», – зачитала Арина. – Ты серьезно? Еще раз такое услышу, распоряжусь, чтобы тебя на площади перед всеми высекли за клевету на Светочей и языческие помыслы.

      Поворот получился неожиданный. Зачем тогда эту запись ему показывала? Арина книгу захлопнула и швырнула ее на подоконник к яблокам. Задержала на них взгляд, потом посмотрела на Эйвана, который уже сто раз пожалел, что поддался на уговоры Леса и пришел сегодня во Дворец.

      – Стража! – крикнула Светоч, и в комнату тут же вбежали двое дюжих парней.

      – Я отдам яблоко, могу купить, – попытался выкрутиться Эйван, но было поздно. Повинуясь знаку Арины, один охранник схватил его сзади за локти, а второй принялся бить в живот, целясь в район желудка.

      – Конечно, отдашь, только мне деньги твои не нужны, – проворчала Арина, отворачиваясь от Эйвана, которого выворачивало на пол тем несчастным яблоком. – Принесите тряпку, пусть приберет. И впредь не смей даже думать о том, чтобы воровать у Светочей.

      Стражники поспешили удалиться, чтобы гнев благостной не перекинулся случайно на них. Пока Эйван возился на полу с тряпкой, стараясь не растерять остатки самообладания, Арина подошла к ширме и, отодвинув ее, потрогала пальцем воду.

      – Могла бы подогреть для тебя, но не стану, – сказала она. – Мойся в холодной. Ты меня разозлил. Работать не хочешь, шляешься там, где нельзя, воруешь. Смотри, Эйван, мое терпение на исходе. У тебя пять минут, чтобы помыться, и еще пятнадцать, чтобы улучшить мне настроение. Иначе замерзнет твоя нищенская деревня, можешь не сомневаться. Бросай эту клятую тряпку, у меня не так много времени. Еще совещание у губернатора на весь вечер. Или ты как в прошлый раз решил передумать?

      Эйван поднялся, отряхнул колени и собирался отчаянно кивнуть, что, мол, да, снова передумал, но в последний момент решился и побрел к чану с холодной водой. Посевные все-таки были скоро, а гордость заживет. Шрамы же не считались.

      Глава 2

      Веста Цветаева стояла на просторной террасе пентхауса двадцать седьмого этажа небоскреба в самом центре Поморска и смотрела, как над темной громадой моря появляется светлеющая полоска приближающегося заката. Конец марта выдался холодным, и она куталась в снежно-белый полушубок, который полагался к ее свадебному наряду. По-хорошему лучше было дожидаться события, которое скоро изменит ее жизнь, внутри, но квартира Антона, ее жениха, занимавшая три последних этажа небоскреба «Капитан», давила на нее морально и физически. Веста буквально в ней задыхалась. К счастью, жить они здесь не собирались, и девушка попыталась выбросить из головы все тяжелые мысли, что терзали ее последнюю неделю. Пусть они летят вниз, к морю, которое плескалось, едва ли не у входа в здание.

      Все будет хорошо, убеждала она себя снова и снова, но голова привычно кружилась, а синяки от катетеров капельниц теперь украшали обе ее руки. Хорошо, что кровь больше не выступала, хотя, может,