Наперегонки со страусом. Дарья Калинина

как твоя жена отнеслась к тому, что ты собираешься жениться на другой?

      – Отрицательно. Заявила, что не согласна. И где логика у женщин? Сама же меня выгнала, а теперь требует, чтобы я не смел жениться на другой женщине.

      – А выгнала она тебя, потому что ты ей изменил еще с кем-то?

      – Там все как-то странно получилось. Я даже и не помню, чтобы у нас с Алисой что-то было. Но откуда-то взялись мои с ней фотографии, где мы оба голые лежим в постели. Я и выпил в тот вечер немного, а вырубился и ничего не помню. Наутро обнаружил себя в кровати Алисы, а чуть позже позвонила моя жена и сказала, чтобы я шел собирать под окнами свои вещи, которые она туда вышвырнула. Кто-то прислал ей фотографии, где мы с Алисой в кровати. Ну она и приревновала. Я пытался ей объяснить, что ничего не было, что я ничего не помню, но жена меня не услышала.

      – И тем не менее, когда ты потребовал развода, она тебе отказала?

      – Да.

      – И твоя жена какое-то время жила в Трушине?

      – Да.

      – И ее семья до сих пор обитает в его окрестностях?

      – Да.

      – А твоей Анечке захотелось купить щеночка, разведением которых как раз занимается семья нашего знакомого Гимли?

      – Кого?

      – Гнома с бородой.

      – Да… Я согласен. Таких совпадений не бывает. Аня точно уехала с этими людьми!

      – Возможно, им удалось каким-то образом заманить ее в квартиру, там они ее связали или как-то иначе ограничили свободу ее передвижений.

      – А кто же светил в окошко фонариком?

      – Она и светила. Из всех гномов только младший – Петенька проявлял к пленнице сочувствие. Уверен, что это он принес ей фонарик, которым Аня и светила в окошко. Он же дал ей фломастер, которым она написала на перилах свой очередной «SOS». И… Кстати, что мы тут гадаем! У меня же есть улика!

      И Саша извлек из кармана красный лифчик, который он сегодня позаимствовал в интересах следствия.

      – Узнаешь?

      Он мог бы и не спрашивать. Выпученные глаза Степана и его взгляд говорили сами за себя.

      – Откуда это у тебя?

      – Твоей невесты лифчик?

      – Ее!

      Саша хоть и догадывался, чья это вещица, но услышать подтверждение было все равно большим плюсом.

      – Сто процентов, это принадлежит Ане! – возбужденно воскликнул Степан. – Сам ей дарил! Где ты его взял?

      Саша объяснил.

      – Все ясно! Аня была в той квартире. И ты прав, скорей всего, ее держали там на положении пленницы. Вероятно, заманили предложением покупки щенка. А когда она пришла, заперли и велели сидеть тихо.

      – Но зачем она согласилась на требование этих людей? Почему не шумела, не звала на помощь? И наконец, зачем согласилась с ними уехать? Могла бы сбежать, поднять шум, начать сопротивляться. Но нет, все свидетели говорят, что она шла с ними добровольно.

      – Может, они ее запугали. А под конец еще и накачали какими-нибудь успокаивающими лекарствами.

      – Это возможно.

      В разговоре возникла пауза.

      – Так что? – нерешительно произнес Саша. – Надо ехать в Трушино? Выручать твою Аню?

      Степан