Семья волшебников. Том 2. Александр Рудазов

колотить. Он заслужил. Ему полезно будет, а то ему уже одиннадцать, и осенью он пойдет в Клеверный Ансамбль. Надо напоследок хорошо его подготовить.

      – Ты у меня писаться начнешь, – пообещала Астрид в сторону усадьбы Пордалли. – А может, и какаться.

      Но это не сегодня и даже не завтра, потому что сегодня папа Кланоса как раз повез его в Валестру, чтобы он там сдал экзамены. А экзамены в Клеверный Ансамбль, Астрид уже знала, длятся целых десять дней.

      А сегодня… чем Астрид заняться сегодня?

      Астридианцев нет уже целый год или даже меньше. Астрид этих предателей уже редко и вспоминала, а они ее наверняка тем более давно забыли, потому что для них один год – как для Астрид целый миллион или даже тысяча. Может, они давно уже все вымерли от недоедания или их все-таки скогтил Совнар. Астрид не знала и не хотела знать, они ее бросили.

      Волосня тоже переехала в Паргорон. Ее теперь зовут не Волосня, но Астрид не запомнила ее нового имени. Тоже нашлась принцесса, второе имя ей подавай. Астрид тоже себе хочет, может быть, но разве ей кто-нибудь предложит?

      Ну и ладно. У нее всегда есть верный прихвостень, Вероника. Пока все мелкие Пордалли развлекаются в этой глупой Валестре, а Рокуалли уехали на все лето в дурацкое путешествие, Астрид может захватить эти земли, закрепить свои позиции и основать большой мощный гхьет. А когда все эти Пордалли, Рокуалли и Тупалли вернутся, все здесь будет принадлежать ей.

      И Астрид пошла искать Веронику.

      Вероника же тем временем продолжала играть в зукат. Тень очень-очень хотела, чтобы она прорыла канавки определенным образом. Она даже показывала Веронике, как именно, сама превращаясь в рисунок, темную сетку на песке. Но рисунок был трудным, и Вероника каждый раз сбивалась.

      Да и не очень-то ей хотелось это делать. Игра уже стала скучной.

      – Нихатю, – наконец выдохнула она, бросая совок. – Зайко.

      Солнышко очень грело. Вероника пожалела, что забыла дома панамку… а, нет, не забыла. Вот она, на голове.

      – Подожди, дитя, осталось совсем чуть-чуть, – сказала тень. – Просто проведи линии еще там и там. Этого хватит.

      – Неть, – заупрямилась Вероника.

      – А я тебе конфет дам. Вкусных.

      Вероника любила конфеты.

      – А кафета ссем? – спросила она.

      – С орешками.

      – Нихатю.

      – Тогда с пралине.

      – Нихатю.

      Вероника не знала, что такое пралине, но звучало как-то невкусно.

      – Тогда сок. Хочешь? Арбузный.

      Вероника не понимала, зачем все это. Почему тень не даст ей конфет и сок просто так? Она их уже немного захотела.

      – Затем нидась кафету пьёста так? – спросила она строго.

      – Это основы взаимовыгодных сделок, дитя, – объяснила тень. – Ты мне – я тебе. Ты делаешь то, что хочу я, а я за это даю тебе что-то, что хочешь ты. Например, конфету.

      Вероника внимательно выслушала и постаралась запомнить. Звучит как что-то важное.

      – Хаясё, – кивнула она и начала