Мелкий бес. Федор Сологуб

ты так смущена?

      – Ненавистью, которая окружает имя автора «Мелкого беса». Многие, такие различные в остальном, сошлись в этом.

      – Прими смиренно злость и брань.

      – Но разве этот наш труд не достоин того, чтобы нас благодарили? Откуда же ненависть?

      – Эта ненависть подобна испугу. Ты слишком громко будишь совесть, ты слишком откровенна.

      – Но разве нет пользы в моей правдивости?

      – Ты ждешь комплиментов! Но ведь здесь не Париж.

      – О, да, не Париж!

      – Ты, душа моя, истинная парижанка, дитя европейской цивилизации. Ты пришла в нарядном платье и в легких сандалиях туда, где носят косоворотки и смазные сапоги. Не удивляйся же тому, что смазной сапог порою грубо наступит на твою нежную ногу. Его обладатель – честный малый.

      – Но такой угрюмый! И такой неловкий!

Май 1913

      ⟨Предисловие⟩

      к седьмому изданию

      Внимательные читатели моего романа «Дым и Пепел» (четвертая часть «Творимой Легенды»), конечно, уже знают, какою дорогою идет теперь Ардальон Борисович.

Май 1913 г.

      Мелкий бес

      Роман

      Я сжечь ее хотел, колдунью злую…

      I

      После праздничной обедни прихожане расходились по домам. Иные останавливались в ограде, за белыми каменными стенами, под старыми липами и кленами, и разговаривали. Все принарядились по-праздничному, смотрели друг на друга приветливо, и казалось, что в этом городе живут мирно и дружно. И даже весело. Но все это только казалось.

      Гимназический учитель Передонов, стоя в кругу своих приятелей, угрюмо посматривая на них маленькими, заплывшими глазами из-за очков в золотой оправе, говорил им:

      – Сама княгиня Волчанская обещала Варе, уж это наверное. Как только, говорит, выйдете за него замуж, так я ему сейчас же и выхлопочу место инспектора.

      – Да как же ты на Варваре Дмитриевне женишься? – спросил краснолицый Фаластов, – ведь она же тебе сестра! Разве новый закон вышел, что и на сестрах венчаться можно?

      Все захохотали. Румяное, обыкновенно равнодушно-сонное лицо Передонова сделалось свирепым.

      – Троюродная… – буркнул он, сердито глядя мимо собеседников.

      – Да тебе самому княгиня обещала? – спросил щеголевато-одетый, бледный и высокий Рутилов.

      – Не мне, а Варе, – ответил Передонов.

      – Ну вот, а ты и веришь, – оживленно говорил Рутилов. – Сказать все можно. А ты сам отчего к княгине не явился?

      – Пойми, что мы пошли с Варей, да не застали княгини, всего на пять минут опоздали, – рассказывал Передонов, – она в деревню уехала, вернется через три недели, а мне никак нельзя было ждать, сюда надо было ехать к экзаменам.

      – Сомнительно что-то, – сказал Рутилов и засмеялся, показывая гниловатые зубы.

      Передонов призадумался. Собеседники разошлись. Остался с ним один Рутилов.

      – Конечно, –