Снежное свидание. Ирина Щеглова

все было интересно, приходилось отвечать обстоятельно и подробно. Даша все время ерзала. Наверное, ей не терпелось самой порас-спросить старичков, но она не знала, с чего начать.

      Клаша поглядывала на часы и на экран телевизора.

      – Митрофаныч, сейчас президент будет говорить, готовься, – напомнила она.

      – А я всегда готов! – напыжился он.

      – Шампанское готовься открывать, – засмеялась Клаша.

      Митрофаныч неловко взял бутылку, рассмотрел этикетку:

      – Ишь ты, давно я их не открывал, баловство это. – Он покряхтел и начал осторожно снимать пробку.

      Из телевизора послышался переливчатый бой курантов. Пробка вырвалась из бутылки, ударила в потолок. Старушки загомонили, потянулись с рюмками к шипящей пене.

      Снова чокнулись, поздравили друг друга:

      – С Новым годом!

      – С новым счастьем! – Уселись.

      – Вот и Новый год, – сказала Клаша, – что же, Митрофаныч, давай споем, что ли?

      – Можно, – согласился он.

      Я посмотрела на Дашку, она клевала носом.

      «Вот и все, – подумала, – сейчас они споют „Ой, мороз, мороз“, потом еще что-нибудь, и разойдутся по домам. А мы пойдем спать».

      – Что это молодежь приуныла? – внезапно спросил Митрофаныч.

      – Нет, ничего, все нормально, – встрепенулась Дашка.

      – Девочки, вы в клуб не пойдете, что ли? – поинтересовалась тетя Феня.

      – И правда, – подхватила Натуся, – с нами небось скучно, пошли бы на гулянье-то.

      – Куда? – не поняла Дашка.

      – В местном клубе танцы устроили, – объяснила я. – Хочешь пойти?

      – Я – как ты, – сказала Дашка.

      – Какие девчонки нерешительные пошли, – посетовал Митрофаныч, – раньше-то, бывало, за уши от клуба не оттащишь, а теперь все манерные какие-то.

      Старушки рассмеялись.

      – Им одним боязно, – вступилась Натуся.

      – Так мы проводим, – бодро заявил Митрофаныч. – Сейчас прямо и пойдем. Ну-ка, девочки, одеваться! Живо!

      Он ловко тяпнул еще рюмку, вскинул баян на плечо.

      – Орел! – пошутила Клаша.

      – Кровь у них, у молодых, жидкая, – хорохорился дед. – Мы покрепче были.

      Вскоре я и Дашка под предводительством компании бабушек и деда высыпали на ночную новогоднюю улицу. Кое-где во дворах запускали салюты, мигали огоньки гирлянд в окнах и на деревьях перед домами. Деревня праздновала.

      Митрофаныч развернул гармошку.

      – И-эх!

      Цыганочка Аза, Аза,

      Цыганочка черноглаза,

      Цыганочка черная, ты мне погадай! —

      гаркнул он на всю улицу.

      Бабушки подхватили:

      В роще моей

      Пел соловей,

      Спать не давал он теще моей.

      В рощу пойду,

      Убью соловья;

      Спи теперь спокойно, теща моя!

      Дашка прыснула, закрывая ладонями лицо.

      Мы шли с музыкой и песнями, то и дело останавливались, поздравляли знакомых и незнакомых.

      Глава