Свадебная вендетта. Марина Серова

приведи его сюда.

      – Ты уверена, что она мертва?

      – Уверена, но помощь профессионала в осмотре не помешает. Полиции и «Скорой» сюда добираться долго.

      Гарик кивнул и поднялся на ноги, отряхивая измазанные землей узловатые коленки.

      – И держи себя в руках, понял? Паника нам ни к чему.

      Мой друг, не отвечая, побежал по дорожке по направлению к гостевому дому. Он быстро скрылся из виду среди кустов и деревьев, а я набрала номер Кирьянова и стала ждать ответа, шагая по дорожке взад и вперед.

      Гудки, казалось, были бесконечными, и я уже испугалась, что Владимир Сергеевич вообще не возьмет трубку, но он ответил. В динамике раздалось его громкое, солидное:

      – Да?

      – Киря… Слушай, не знаю, как сказать, но, если коротко, у меня тут труп на свадьбе.

      – Тань, тебя плохо слышно, повтори! – прокричал Кирьянов.

      Помехи донесли до меня только часть фразы. Я мысленно чертыхнулась. Еще не хватало усугубить положение плохой связью.

      – Я говорю – у нас на свадьбе труп! Тут произошло убийство.

      – Ты шутишь? – изумился Кирьянов. – Какая свадьба? Какой труп? Подожди, я выйду из кабинета, на улице связь получше.

      Я подождала. Заросли рядом вновь зашуршали, и какая-то небольшая птичка со свистом взмыла в небо. Вдалеке был слышен мужской хохот. Заиграла музыка из колонки – свежеиспеченный хит этого лета, уже успевший надоесть до зубовного скрежета. Удивительно – вокруг продолжалась жизнь, а тут, в нескольких метрах от нее, воцарилась смерть. Едва вступив в свои права, она начала захватывать пространство. Сюда никто не забредал, вода в заводи под мостиком стояла недвижимо, как мертвая, а на лицо убитой села муха, которую я согнала движением руки.

      – Алло! – Голос моего друга, подполковника полиции Владимира Сергеевича Кирьянова, стал четче. Помехи почти пропали. – Рассказывай!

      Я попыталась описать ситуацию, но от волнения получилось немного сумбурно:

      – В общем, я приехала на свадьбу, тут все разбрелись погулять до церемонии, а мы с Гариком нашли труп.

      – Чей?

      – Невесты.

      – Господи! Иванова, предупреждаю, если это какой-то дурацкий розыгрыш…

      – Это не розыгрыш! Я стою над теплым трупом, – мой голос начал срываться, – Киря, помоги. Я не знаю, что делать и за что хвататься.

      – Ты уверена, что это труп? Может, обморок.

      – Нет, пульса нет. Лицо красное, на шее синяки от пальцев – удушение чистой воды. Мертвых всегда видно, Володь. Она мертва.

      – Обалдеть, – присвистнул Кирьянов, – прости, что говорю это, но ты как свинья. Только она грязь везде найдет, а ты преступление. Самой не надоело?

      – Ты скажешь, что делать или нет? – заорала я, чувствуя, что начинаю терять самообладание.

      – Ладно, прости. – Голос Владимира Сергеевича мгновенно стал серьезным. – Где ты находишься? Диктуй адрес.

      – Я не знаю адреса. Я посреди реки.

      – В смысле?

      – Гостевой дом «Рай». На острове.

      – Черт, –