След. Красота требует жертв (сборник). Коллектив авторов

вызова, но нечаянно столкнул со стола. Правда, пожалеть об этом уже не успел – потеряв сознание, безжизненно рухнул на пол.

* * *

      Оглядевшись по сторонам, Роман заметил микроавтобус с эмблемой ФЭС на боку и стоящую возле него высокую, статную женщину в форме полковника МВД. Догадавшись, что это и есть Галина Рогозина, парень кинулся к ней, старательно пробираясь через завалы и едва удерживая равновесие с помощью костыля. Больная нога ныла, но он не обращал на нее внимания – то, что он должен сказать, не терпит отлагательства!

      – Я знаю, что это был взрыв!

      Как Роман и предполагал, его слова возымели нужное действие, Рогозина сразу же повернулась к нему, однако, к его великому сожалению, не поверила прозвучавшим словам. Хотя, может быть, это он так решил – слишком уж много вопросов она ему задала, как будто желая его запутать или не доверяя его наблюдательности. Рогозина очень дотошная, ему это говорили. Ну и пусть, значит, он будет снова и снова повторять одно и то же, чтобы достучаться до нее, донести информацию!

      – Не могло быть никакой ошибки, понимаете?! Одну из несущих колонн, любую, можно вообще убрать, крыша выдержит! Я слышал хлопок перед самым обрушением! Это все подстроено, нас просто хотят выкинуть из конкурса!

      – Какого конкурса? – Рогозина резко повернулась к Роману и впервые посмотрела на него внимательно и так пристально, словно мысленно составляя его фотопортрет.

      Ну вот, кажется, дело сдвинулось с мертвой точки! Его сообщением заинтересовались! Облегченно вздохнув, Роман начал быстро рассказывать.

      – Через несколько дней – рассмотрение заявок на большой строительный проект. – Жаль, что у него не получается говорить последовательно, он то и дело сбивается. Но Роман был уверен, что теперь это не важно. – А из-за этого обрушения Степан снял свою заявку. Теперь точно Сидоркин выиграет, он – наш главный конкурент!

* * *

      Голос жены из мобильника звучал резко и неприветливо. Вот только мужчина, лежащий на полу без движения, ничего не слышал.

      – Да, Степ? Степа, я тебя слушаю! – Голос начал заметно волноваться, правда, и на новые интонации ответа не последовало. – Васильев, ты меня слышишь? Алё?..

      Если бы не это странное молчание в трубке, Антонова ни за что бы не вернулась в офис к Степану. Она была просто убита его словами. Лучше бы злилась, как в начале разговора, но почему-то не получалось. Он выглядел таким несчастным, и это его – «верь мне»… Он же тоже переживает! Вот только она в своем материнском горе забыла, что Степан – отец и что его сердце так же рвется от горя на части, как и ее. И, наверное, им было бы легче, если бы они могли обняться и вместе пережить эти жуткие моменты, подбадривая и утешая друг друга. Вот только сейчас она не может позволить себе быть слабой. А Степан… он не помогает ей. Что с ним происходит, черт возьми? И что за фокусы с телефоном?

      Антонова вошла в офис Степана и тут же испугалась,