Коллекционер. Нора Робертс

все в порядке, хотя от потери «Маноло» она вряд ли оправится.

      – Вы указали ее адрес.

      – Без адреса не обойтись, а поскольку я живу у нее между работами и даже храню кое-какие вещи, это представляется наиболее логичным.

      – Этот адрес значится в ваших документах, а в квартиру кто-то проник на следующий день после убийства. Накануне вы звонили в полицию, давали показания, разговаривали со мной.

      – Я знаю. Тогда все наваливалось одно за другим, как снежный ком…

      И тут он понял, что до нее дошло – на лице отразилось раздумье, но без тени испуга.

      – Вы считаете, что все это связано. А мне даже в голову не пришло. Хотя следовало бы. Если кто-то посторонний хотел меня разыскать, это было бы самое логичное. Я никого не видела, никого не смогу опознать, но они-то не в курсе. И вполне могли искать меня в квартире Джули.

      – Как-то вы очень спокойны, – заметил Люк. – Вас эта идея не смущает?

      – Джули не было дома, она не пострадала. Сейчас они уже, вероятно, знают, что я не представляю угрозы. А жаль. Жаль, что я не могу дать полиции описание убийцы. А раз так, то чего им меня бояться? И какой смысл снова лезть в квартиру Джули или донимать ее?

      – Тот, кто убил Оливера и его подругу, возможно, не такой рассудительный, как вы, – предположил Эш. – Вам нужно быть осторожнее.

      – Здесь меня искать не станут, а через несколько дней я буду в другом месте. Никто не знает, где я.

      – Я знаю, – возразил он. – Люк знает, Джули, ваши клиенты, вероятно, их друзья и родственники. Швейцар – вы гуляете, ходите за покупками, едите. Им известно, что той ночью вы были поблизости. Почему бы не поискать вас здесь?

      – Квартал большой. – Внутри нее нарастало раздражение – так случалось всегда, когда высказывалось предположение, что она не способна себя защитить. – Любой, кто живет и работает в Нью-Йорке, знает, что такое разумная осторожность.

      – Нас вы впустили, даже не спросив, кто за дверью.

      – Обычно я так не делаю. Просто я ждала… вот и она, – договорила Лайла, услышав звонок. – Простите.

      – Зацепил ее за живое, – тихо сказал Люк.

      – И еще не раз зацеплю, лишь бы была осмотрительнее.

      – А ты зашел бы с другой стороны, мол, я за вас переживаю. Кому понравится наскок «Не будь идиоткой!»?

      – Я не говорил, что она идиотка.

      – Это предполагалось. Если ты действительно думаешь…

      Тут в мозгу у Люка что-то расконтачило. За десять лет она, конечно, изменилась, но только к лучшему.

      – Джули, ты уже знакома с Эштоном.

      – Конечно. Мои соболезнования, Эш.

      – Я получил ваше письмо. Спасибо.

      – А это Люк, друг Эша. Помнишь потрясающие капкейки? Они из его пекарни.

      – Правда? Они были… – На ее лице отразилось смятение, если не сказать ужас. Годы скрутились назад и разом вернулись. – Люк.

      – Джули. Какая встреча.

      – Но… я не понимаю. Что ты здесь делаешь?

      – Живу. В Нью-Йорке, – уточнил он. – Уже восемь лет.

      – Так вы знакомы? Они знакомы? – не дождавшись ответа,