Стальная Крыса идет в армию. Гарри Гаррисон

темноте виднелся только силуэт девушки. Голосок, лишившийся шикарного телесного обрамления, оставлял желать лучшего, как, впрочем, и само содержание речи. Тем не менее, когда Слон заговорил с ней, в его голосе не было ни единой нотки раздражения.

      – Бет! Вы позволите мне называть вас так? Спасибо. Так вот, Бет, завтра мы будем в Валлс-Халле, там мне придется сойти на берег, чтобы связаться со своим банком. Наши сбережения подходят к концу. Ты ведь не хочешь, чтобы у нас кончились деньги?

      – Нет, конечно.

      – Так я и думал. А что ты скажешь, если я принесу тебе из банка сотню тысяч долларов в маленьких купюрах?

      Раздался ее изумленный вздох. Она нашарила рукой выключатель, и на катере вспыхнули ходовые огни. Впервые утратив душевное равновесие, она уставилась на Слона, совершенно изумленная.

      – Что за игры, дядя?

      – Никаких игр, милая Бет. Я просто хочу оплатить нашу безопасность. Тебе известны определенные вещи, о которых вслух лучше не говорить. Мне кажется, что это достаточная сумма за твое молчание. А ты как считаешь?

      Она заколебалась. Затем – расхохоталась.

      – Конечно да. Дайте мне только взглянуть на эти денежки – и путешествуйте себе дальше без вашей маленькой бедняжки.

      – Договорились, моя дорогая, договорились.

      Больше на эту тему мы не говорили да вскоре отправились спать. День выдался трудным для всех нас. Бет осталась на катере, а мы спустились к палатке. Я еще сходил к катеру и установил сигнализацию – чтобы катер не унесло ночью, и когда вернулся, Слон уже храпел вовсю. Перед тем как уснуть, я понял, что впереди у нас еще один день свободы – прежде чем Бет задумает обратиться в полицию. Пока она ждет денег, и это заставляет ее молчать. Уже в полудреме я понял, что этого-то Слон и добивался.

      Несмотря на все протесты Бет, вниз по реке мы двинулись через час после рассвета. Она вышла на палубу позже, хмурая, но вскоре ее настроение улучшилось – после того как Слон рассказал ей, как, ничего не тратя, разместить капитал, чтобы он приносил приличный доход. Коснулся темы покупок, объяснил, какие вещи станут ей доступны уже сегодня вечером, и околдовал ее, как удав кролика. В его игре я не понимал решительно ничего, но получал от нее огромное наслаждение.

      В полдень я пришвартовался к причалу на канале, который разрезал Валлс-Халлу надвое. Центр города был неподалеку. Слон выглядел солидно: борода расчесана, усы подкручены. Он был собран и деловит.

      – Много времени это не потребует, – сообщил он и удалился.

      Бет посмотрела ему вслед, дрожа от нетерпения.

      – А он что, и впрямь тот самый Слон? – спросила она, едва тот исчез из вида.

      – Не знаю.

      – Да ладно чепуху молоть. По тривизору была передача о том, как его вычислил один коротышка с усами. Ну вылитый ты.

      – Не я один на свете с усами.

      – Нет, никогда бы я тогда, в школе, не подумала, что ты кончишь именно так.

      – Взаимно. Я восторгался тобой на расстоянии.

      – Ну да, как и всякий подросточек. Думаешь, я не знала?