«Что бывало» и другие рассказы. Борис Житков

на станцию.

Как в тендер воду наливали

      Я в окошко видел, как наш паровоз, с тендером вместе, по другим рельсам прибежал и стал против нас. А тут был толстый столб, а из него вбок труба, тоже очень толстая. И вдруг какой-то человек влез на тендер, потом поймал эту трубу, а она поворачивается, и он повернул её к себе, на тендер. И из трубы вода пошла. Это он воду в тендер наливает, чтобы потом её в котел напускать. Для пара. Паровоз паром возит, потому он и называется паровоз.

      А тётенька взяла собачку и говорит:

      – Инзол, пойдём! Гулять, гулять, Инзол!

      Прицепила цепочку, поправила бантик на собачке и пошла.

      – Вы смотрите, не останьтесь, – говорит мама, – а то уедем без вас.

      А тётенька говорит:

      – Вон паровоз ещё воды набирает. Без паровоза не уедете.

      А мама достала колбасы и булки, а потом дала мне конфет и позволила, чтобы я одну конфетку собачке дал.

      Я всё боялся, что собачка с тётенькой останутся, и всё боялся, что паровоз свистнет. Потому что он ушёл уже от воды. Но потом ударили в колокол: бум!

      И тут тётенька с собачкой пришла, и мы поехали.

Какие вагоны всякие бывают

      И мы проезжали мимо красных вагонов. Они без окон. Только два маленьких окошечка под крышей. А посредине вагона – большие двери, как ворота. Эти вагоны не для людей, а для ящиков и для всяких мешков. И это товарные вагоны. Так инженер сказал. А потом совсем смешные были. Колёса как у вагона, а наверху лежит боком большущий бидон, как длинная бочка. Туда керосин наливают и возят.

      Я сказал, что это бочки, а дядя-инженер сказал, что это цистерны. Я спросил: почему? А дядя говорит: потому что так называются, вот и всё.

      А я всё шёпотом говорил:

      – Нет – бочки, нет – бочки!..

      И вдруг тётя, которая с собачкой, закричала:

      – Ой, надо собираться! Сейчас Москва.

Мы приехали

      Мама стала наши подушки завязывать. Инженер стал чемодан доставать. Начали толкаться. Меня совсем в коридор вытолкнули. А в коридоре уже все стоят в пальто, в шапках, и чемоданчики в руках. Наш паровоз засвистел. И вдруг стало темно, как вечером. И поезд остановился.

      Мама закричала:

      – Алёшка! Какой несносный! Где ты? Опять потеряешься! – и схватила меня за руку.

      Из коридора все пошли. А потом прибежали носильщики. Такие, как у нас там, на вокзале, в белых фартуках. И мы вышли на платформу.

      Дядя-инженер говорит:

      – Вот и Москва!

      А я сказал:

      – Это не Москва, а вокзал.

      А дядя говорит:

      – Ну да, вокзал. А сейчас Москву увидишь. Прощай, Алёшка!

      И ушёл.

Как я видел машиниста

      Мы с мамой очень тихо шли, потому что людей много. Это все из нашего поезда вышли. Мне ничего не было видно. А потом дошли до паровоза. Он стоял и шипел. А из паровозной будочки, из окна, смотрел машинист. Когда мы совсем подошли, я стал махать ему рукой, чтобы он увидел. А он не видел, потому что я маленький. Тут все стали, и нас с мамой совсем затолкали. К самому паровозу. Туда, где машинист. Паровоз очень шипел, а я всё равно со всей силы крикнул:

      – Дядя машинист!

      Он посмотрел вниз и увидел меня.