Людочка. История одного чуда. Ирина Иваненко

истории? Истории наподобие голливудских триллеров или психологических драм, когда ты смотришь на экран и видишь необратимую, затягивающуюся на чьей-то шее безысходность. Истории, на которые ты никак не можешь повлиять. Ты смотришь и видишь вереницу цепляющихся друг за друга событий, которые виток за витком утягивают человека в бездну. И всё. Ты просто зритель.

         Сейчас мой близкий друг в беде.

         И я не хочу быть просто зрителем.

         Всё началось с того, что полгода назад прямо на служении в церкви мой друг Людочка тихо спросила: «Как ты думаешь, самоубийцы точно попадают в ад?» Я сначала не поверила своим ушам. Посмотрела на нее внимательно. А она, чтобы вы понимали, очень смешливая и смешливая даже сквозь слезы. И вот смотрит она на меня, смеясь сквозь слезы, и взгляд у нее очень серьезный. Серьезный настолько, что я немного похолодела.

         Я не знала правильного ответа на этот вопрос. Но мне и не нужно было его знать.

         Передо мной стояла женщина, которая спрашивала для себя. Жизнь которой дошла до стадии той самой затянувшейся на шее петли, и осталось только легонько дернуть…

         Людочка не только смешливая. Она очень неухватистая. Неухватистая настолько, что ей приходится тяжело и много работать. Она доверчивая. Доверчивая настолько, что иногда ее убеждают в каких-то несуществующих вещах. Еще она добрая, честная, сострадающая и веселая.

         Я отвернулась и стояла молча, у меня в душе поднялась такая сильная и высокая волна отчаяния, что придавило горло, и я не могла глотнуть.

         Вот рядом со мной человек. Человек, который очень дорог мне, о котором я очень часто думаю и за которого у меня болит душа. И вот она спрашивает, а что будет с самоубийцей, если он не выдержит этой жизни. И я даже знаю, почему она это спрашивает. Потому что у нее нет дров и она топит печь какими-то огрызками, оторванными от старого сарая, а эта печь снова дымит и не дает достаточно тепла, потому что из-под пола весной и осенью выползают гигантские слизняки и ползают по стенам дома, а сам дом покосился и разваливается, как избушка из старых русских сказок.

         Питайся и грейся?

         Что в такой момент мы должны сказать людям?

         Питайся и грейся?

         Нет.

         В этот же вечер мы поговорили с пастором, и церковь помогла с покупкой дров.

         А на следующий день я позвонила ей и спросила: «Можно я опишу твою историю. Всё как есть, без всяких прикрас. И попробую всё изменить?»

         Она согласилась. Потом такое же разрешение я спросила у пастора. Он тоже согласился.

         Итак…

         Эта небольшая книга рассказывает историю очень дорогого мне человека, моего друга (я не говорю «подруги», потому что это звучит не так глубоко и не отражает всех тех надежд и чувств, которые мы испытываем друг к другу).

         Я не могу помочь ей деньгами, у меня их нет. Но я могу описать ее историю и попросить денег у всех, кто откликнется.

         Услышьте. Это крик о помощи.

      Часть 1. Делопроизводство жизни

         Иногда не ясно, с чего начинать историю. С рождения человека? С момента начала несчастий? С момента, когда он эти несчастья осознал? Где та незаметная грань, после которой мы превращаемся из прекрасных, вдохновенных, надеющихся на лучшее людей в отчаявшихся и уставших путников в изодранных одеждах. Каждый из нас думает, что со мной так не будет, что я проживу ярче и лучше, чем другие, что я-то уж точно буду счастлив. Но, увы. Всё есть как есть.

         Первая часть – почти нон-фикшн. Это история жизни моего друга, отраженная в делопроизводстве. Она основана на документах: судебных решениях, постановлениях, выписках из трудовых книжек, заключениях комиссий по делам несовершеннолетних, решениях, принятых горисполкомом… Удивительно, как много можно узнать, просто прочитав ворох официальных бумаг.

         Здесь нет чувств, слез и впечатлений. Только сухие цифры и факты, которые вбиваются в сердце, как острые гвозди вбиваются в сухие доски.

         15 октября 2004 года, в Витебске был заключен брак между Людмилой Анатольевной и Алексеем Петровичем.

         На тот момент Людмила Анатольевна работала швеёй на швейном предприятии ООО «Грация». Алексей Петрович работал обработчиком сусла и соков в ОАО «ВитВин».

         21 июля 2005 года Алексей Петрович был уволен с предприятия по статье 40 КЗОТ РБ – по собственному желанию. До 2007 года официального трудоустройства не имел.

         30 мая 2006 года родился их первый ребенок – дочь Алина. Людмила Анатольевна ушла в декретный отпуск.

         12 февраля 2007 года Алексей Петрович устроился бетонщиком в ОАО «Жилстрой». Уволен в 2011 году по п. 5 ст. 42 КЗОТ РБ за прогулы. До 2011-го официально трудоустроен не был.

         30 марта 2008 года семья подала документы в Витебский горисполком о постановке на учет для строительства жилья. Витебский горисполком принял решение о принятии на учет граждан, нуждающихся в улучшении жилищных условий семьи Алексея Петровича в составе трех человек: