Мерзкая семерка. Кэмерон Джонстон

шагов в темноте. Раз вы, граббсы, учитесь, так усвойте это.

      Амогг закивала, радуясь своему улову. Жизнь вождя и должна такой быть, думала она, только сбор еды и охота в этом году плохие, даже пчелы произвели меньше сладости, чем обычно. Один граббс, постарше и посильнее, урча от натуги, безуспешно пытался выдернуть ее топор из ствола. Амогг усмехнулась, подошла и, рассыпав град щепок, высвободила оружие.

      Юный граббс таращился на ее золотые кольца, каждое означало сотню убийств.

      – В чем секрет, предводительница? Как нам стать такими сильными и умелыми?

      Взгляд у этого граббса был острый и любопытный, в уголках его рта уже начинали прорастать бивни. Нежный пух расползался по подбородку, груди и шее – значит, этот граббс решил стать самцом.

      Амогг хмыкнула и кинула топор ему в руки. Хилый граббс пошатнулся под весом стали.

      – Начинай носить топор предков и со временем станешь достаточно сильным. Понял? Да, это требует практики. Сперва рубишь дрова, потом головы. Видишь этот шрам? – Она провела рукой по своему торсу. – Чтобы выжить, прежде всего требуются мозги.

      Предводительница взяла у него топор и закинула к себе за плечо. Граббс вздохнул с облегчением, а потом понимающе ухмыльнулся, глядя на почти потухший костер, и кивнул:

      – Понял, вождь. Для огня надо больше дров. Я немедленно начну набираться сил.

      И граббс затопал в глубь леса, прихватив топор, самый тяжелый из тех, что сумел найти.

      Амогг улыбнулась, взяла пару свежедобытых кувшинов с медовухой и, поморщившись, присела на корточки у костра. Протянув старейшинам выпивку, она принялась куском тряпки стирать древесную кровь с топора. Медовуха Амогг не нравилась – слишком сладко и легко потерять контроль. Хотя для торга годится.

      Рагаш, заметив гримасу Амогг, бросил взгляд на ее ногу.

      – Что, свело судорогой, когда бросала свой здоровенный топор? – Он пригладил свою седую гриву. – Ты, как старый сапог, почти протерлась до дыр.

      Амогг снова поморщилась.

      – От вас двоих ничего не скроешь, но юнцам не надо про это знать. Так что заткнитесь, не тявкайте и пейте свою медовуху, для того она и нужна. Пока я вас сама не заткнула.

      Старейшины с усмешкой переглянулись и решили не возражать.

      – Наша Амогг крепка как сталь и вынослива как гора, – сказала Вундак тем же тоном, каким она рассказывала истории наивным граббсам.

      – А какая щедрая, – прибавил Рагаш, шумно отхлебнув медовухи.

      Амогг хмыкнула, отложила топор в сторонку.

      – И чего я терплю вас, старые дураки?

      Рагаш ухмыльнулся.

      – Кто еще сможет вынести твое уродливое лицо и зловонный пердеж?

      Вундак расхохоталась и добавила:

      – Воняет прям как человек!

      Амогг зарычала и потянулась, собираясь отобрать у них медовуху, но беседу прервал встревоженный крик из леса:

      – Вождь! Вождь!

      Амогг тяжело поднялась на ноги и взялась за топор. Сквозь густые заросли к