Поверженный демон Врубеля. Екатерина Лесина

Ольгины были крепче стальных канатов. Но Людмила не произнесла этого вслух.

      – Значит, ты не знала?

      – Неа… а… от чего он… ну… – Ольга страшилась выговорить это слово.

      Вот удивительно.

      Она полагала смерть недооцененной частью современной культуры и писала монохромные картины, с могилами и крестами, с уродливыми покойниками и кособокими гробами. От картин этих веяло тоской, оттого и не продавались они. Но Ольга верила в собственную избранность.

      А говорить о смерти вслух опасалась…

      – Убили.

      – Кто? – вот теперь она и вправду удивлена.

      – Не знаю. Но найду, – Людочка вдруг смутилась. – Не я найду. Мишкин брат ищет…

      – Тот самый?

      – Да.

      – Что, реально приехал? – Ольга поерзала на стуле. – Какой он?

      Хороший вопрос.

      Какой?

      Не такой, как Людмила себе представляла. И точно не такой, каким был прежде. Высокий. Массивный. Мрачный, но в то же время…

      – Он реально при бабках? – Интерес в Ольгиных глазах оформился.

      – Да.

      – Круто… познакомь, – это прозвучало не просьбой – приказом.

      – Зачем тебе? У тебя же…

      – Ленечка? – Ольга отмахнулась. – Он, конечно, милый… и деньги есть, но сама понимаешь, деньги деньгам рознь. А девушка должна думать, как устроить свою личную жизнь с наибольшею выгодой, пока молода… не то останется одна-одинешенька и без денег.

      Кажется, это обстоятельство расстраивало Ольгу куда сильней одиночества.

      – Вот как ты, – добавила она и мундштук уронила.

      Наверное, следовало бы обидеться на этот укол, но Людмила пожала плечами. К чему обиды, когда правду сказали? Одна-одинешенька… и без денег. Как уж есть.

      Стас… сегодня есть, завтра вернется в свои дали, выкинет Людочку из головы. А она забудет о нем и нынешнем приключении, которое именно приключение, как бы цинично это ни звучало. Мишку жаль, но… Людмила не привыкла врать себе.

      Ей нравилось то, что она делала, пусть, если разобраться, не делала ничего для себя нового.

      – Скажи, Мишке не угрожали…

      Кажется, об этом всегда спрашивали в кино. И если бы угрожали, Мишка бы сказал Людмиле. Или нет? Он ведь промолчал о заказе, о деньгах… и о той женщине, для которой купил шампанское.

      – Мишке? – фыркнула Ольга. – Кому надо ему угрожать?

      – Не знаю.

      – Он же… нет, конечно, о покойниках не принято, чтобы плохо… но Мишаня… он был пупсиком.

      – Кем?

      – Людок, не тормози. Пупсиком. – Ольга взмахнула рукой. – Ну, чего непонятного? Он пытался всем нравиться! То есть ему надо было, чтобы все вокруг его любили. Вот и улыбался постоянно, как дебил, право слово… вот смотри, в магазине нас как-то обсчитали. И так внаглую обсчитали! Я и высказала этой девке, которая на кассе сидит, чтоб смотрела, кто перед нею. А Мишаня влез, мол, Оленька, не нужно нервничать, все случайно… то да се… и лыбится,