Накануне эры Водолея. Книга 1. Людмила Миловацкая

нащупала в сумочке плитку шоколада, отломила себе ровно половину, другую отдала Тине.

      – Гигантский скачок в будущее, просто прорыв!

      Засунув в рот сладкий квадратик, Тина была вынуждена замолчать.

      И есть хотелось, и высказаться не терпелось.

      – Здесь всё то, что может определить новое направление в кинематографе – синтез кино, и театра, и живописи.

      – …и балета, и пантомимы, – вставила Тина. – Пожалуй, только в «Иване Грозном» такое органичное сплетение различных приёмов из разных областей искусства. Жесты, движения так значимы, так выразительны сами по себе.

      – Ты заметила, что любое настоящее произведение искусства обладает удивительным свойством: как круги на воде, будит фантазию, новые идеи, желание работать…

      – Знаешь, а я всегда спорила с нашими ребятами, когда они говорили, что будущее – за немым кинематографом. Каюсь, была не права. «Великий немой» ещё скажет своё слово! – Тина сняла шуршащую обёртку с шоколада и бросила её в свою сумку. – От натурных бытовых зарисовок к символизму – неожиданный путь! Странно, что Параджанова знают не так много зрителей.

      – Не думаю, что такое кино может быть массовым. Многие называют это лишённым смысла эстетством: искусство ради искусства. Вероятно, надо признать, что есть вещи не для массового зрителя. Ну, куда пойдём?

      – Пойдём ко мне, выпьем кофейку, позанимаемся. А потом, ты хотела рассказать про вчерашнее сватовство. Забыла?

      Тинина бабушка, Ашхен Баграмовна, встретила подруг радостным возгласом:

      – Вовремя пришли, девушки! У меня как раз суп поспел. Мойте руки и за стол.

      Девушки спорить не стали. Пока мыли руки, Лена поскулила:

      – А можно, я не буду есть первое?

      – Не советую отказываться. Во-первых, обидишь бабушку, во-вторых, уверена, что этот суп тебе придётся по вкусу.

      Лена с сомнением смотрела на тарелку с белёсой жидкостью, в которой виднелись зёрна то ли риса, то ли пшеницы. Запах, впрочем, был симпатичным, наверное, так пахла плавающая на поверхности ярко-зеленая пряная травка, оживляющая похлёбку. Лена смело взяла ложку и отхлебнула суп.

      – Удивительный вкус, что это?

      Бабушка Ашхен с удовольствием смотрела на девушек:

      – Это похлебка по старинному армянскому рецепту. Здесь варёные зёрна пшеницы, жареный лук и, главное, тархун, по московскому – эстрагон.

      – Вкусно! Ничего подобного не ела. Тина, перенимай опыт, потом и меня научишь!

      – На второе – картофельные котлеты с грибным соусом, – объявила бабушка.

      Девушки посмотрелина огромное блюдо, в котором, как на картинке, лежали румяные, один к одному, «пирожки». Лена взялась за живот.

      – Спасибо, но если можно, попозже.

      – Тогда кофе.

      Лена с неизменным удовольствием наблюдала за процессом его приготовления. Это был целый ритуал. Обжаривая зёрна, меля их на ручной кофемолке, бабушка Ашхен обязательно напевала какую-нибудь армянскую песню.

      Густой