Зов скитальца. Том третий. Михаил Липарк

тебя, Кайлан, – вдруг заговорила сновидица. – За то, что не всадил нож мне в голову, когда я попыталась лишить тебя сердца.

      Я нахмурился, пытаясь припомнить тот случай.

      – Ах, тогда…

      Я вспомнил, как волшебница напала на меня в апартаментах Таариса.

      – Если бы я всадил нож тебе в голову, то вряд ли бы кто-то разгреб завалы и вызволил нас с Архиусом из саркофага. Выходит, я сделал это чисто из эгоистических побуждений. Не стоит благодарности, – улыбнулся я.

      – Ты прав. Прошло не мало времени, прежде чем мне удалось убедить Разуса Огрхорского в том, что Архиус может до сих пор находиться под завалами. Живой и невредимый. По крайней мере, я обошлась без Голоса Внушения, – волшебница улыбнулась.

      –Если честно… – продолжила она, чуть погодя. – Я думала, что ты погиб…и была удивлена, увидев тебя вместе с волшебником в том гробу.

      – Я и сам не был уверен, что увижу еще когда-нибудь белый свет, – я пожал плечами. – Хорошо, что все позади. Может прогуляемся?

      Леона посмотрела на свои наручные часы.

      – Можно. Все равно урок по Усмирению Стихий начнется только через час.

      Я надел кроссовки, и мы вышли их храма.

      Олимпус живет абсолютно нормальной жизнью. Как будто не было того ужаса, который пришлось пережить всем купидонам больше двух месяцев назад. Но как же приятно снова вдохнуть свежего воздуха. Честно признаться, в один момент мне показалось, что обе мои жизни закончатся там. В том саркофаге.

      – Что это? – я остановился возле невысокого монумента, стоящего на месте бывшей часовни.

      – Его сделали из обломка здания в память о всех погибших купидонах в ту ночь, – сновидица прикоснулась к монолиту. – Здесь имена всех, кто умер или пропал без вести.

      – Тут сотня имен…

      – Девяносто восемь, если быть точным, – поправила меня Леона. – Если вычеркнуть тебя, то девяносто семь.

      Я пробежал глазами по выгравированным именам. Огла Грогхугинер, Другз Оззман, ректор Таарис… Кайлан Роуз…

      Сколько купидонов умерло в тот день… Сколько людей и нелюдей, которых даже оплакивать некому, потому что они лишены родных. Даже Грром пропал без вести. Сгинул в том разломе. Наверняка.

      – Довольно жутко видеть свое имя на плите, – я сунул руки в карманы и меня пробрала дрожь. – Что это за звезда напротив моего имени?

      – Тебе посмертно присудили звание героя, – Леона стерла пыль с золотой звездочки. – Некоторые, включая меня, рассказывали, как ты спас их в тот день. Если бы не твое вмешательство, то имен на этом памятнике было бы больше.

      – Любой на моем месте поступил бы также…Рогруэль Ттанэт, – я указал на надпись в середине списка. – Его я мог спасти, но вместо этого бросил на верную смерть.

      Я посмотрел на храм, из которого мы вышли, и снова вспомнил тот день. Запах гари, пожар, безумие в глазах купидонов. Как запихиваю своего однокурсника в храм и из него тут же доносятся безумные вопли. Он умер именно тогда.

      – Все понимают, что