Кай. Алекс Анжело

у него возникали разногласия с кем-то в реальности, то вскоре вслед за ним появлялась Йенни.

      А в мелкие стычки Сеятель влипал довольно часто. К тому же он создал больше десяти своих копий, которые затем бродили по миру, отчего вероятность с кем-то повздорить тоже вырастала десятикратно.

      Йенни покачала головой, складывая руки на груди и глядя вдаль, туда, где у горизонта, окруженный морозной дымкой, словно мираж, виднелся пик одинокой горы.

      Дева глубоко вдохнула, словно улавливая что-то в воздухе.

      – В мире людей скоро наступит осень, – проговорила она.

      – Разве тебе не пора убить того мальчишку? – заинтересованным тоном спросил Соманн, вновь увлеченный осколками. – Он и так прожил долго.

      Будь Сеятель существом более опасным и с большими амбициями (ныне его интересовала лишь вечная жизнь в собственное удовольствие, желательно нескучная), их с Йенни столкновение было бы неизбежно.

      Осколок Зеркала разума желают многие: природные духи, дети богов, слабые боги, все еще оставшиеся в мире, и такие как Йенни. Озеро, покрытое тонким слоем льда, в своих водах хранило слишком много силы.

      Осколок в сердце мальчишки с каждой зимой сиял все ярче. Закрыв глаза на саму пропажу кусочка Зеркала, она, однако, ощутила его силу в конце прошлой зимы. И теперь обязана была вернуть льдину в озеро, пока за магией Осколка не началась охота. Вы́резать сердце из человеческой груди.

      – Ты за ним следишь? – с укором спросила Дева Льда.

      – Немного, – все так же согнувшись над ледяным пазлом, отозвался ее собеседник. Собирал он его с искренним усердием. Когда-то с Йенни они заключили сделку: перед тем как обратиться к ней за помощью, Сеятелю необходимо собрать воедино один пазл. Условие это было бессмысленным и служило лишь для того, чтобы досадить Соманну, но в мотивах и развлечениях тех, кто прожил века, и не стоит искать смысла.

      Ныне Соманн складывал отвратительного на вид бородатого карлика в колпаке. Люди временами изображали его именно таким, и это немало раздражало божество сна.

      – Он сильно вырос? Или, может, уже постарел? – предположила Йенни.

      «Если постарел, то убивать уже не так жалко», – добавила она про себя.

      Соманн поднял голову, удивленно уставившись на нее и сжимая между пальцев одну из тонких льдин.

      – Память у тебя как решето, Йенни, – укорил он ее, видя, как белые брови сходятся на переносице. – Люди так быстро не стареют.

      – Я уже давно не слежу за ними, – отмахнулась она, задумчиво и раздраженно поморщившись. Прямо в этот миг она гадала, сколько времени минуло с тех пор, как она встретила мальчишку. В тот момент сияние Осколка в его сердце застало ее врасплох.

      Но, промучившись некоторое время и так и не вспомнив количество прошедших лет, она вновь махнула на все рукой.

      Свою длинную жизнь Йенни мерила не днями и не годами, как смертные, ведь отведено им было крайне мало, а событиями. Обыденные дни, когда не случалось