Проклятое сердце. Дженни Хикман

платья – это потрясающе! – Кейлин закружилась на месте. – Какое платье ты наденешь вечером?

      – Синее.

      Она фыркнула:

      – У тебя все платья синие.

      – Неправда. Есть одно фиолетовое.

      Смех Кейлин – словно бальзам на мою израненную душу.

      – Надеюсь, что когда-нибудь буду так же довольной жизнью, как ты.

      Я не была довольна. Я просто смирилась с теми условиями, в которых живу.

      Кейлин чмокнула меня в щеку и, пританцовывая, направилась к себе, чтобы переодеться. В конце концов, я остановила выбор на шелковом платье цвета ясного летнего неба с коротким рукавом. Платье я решила дополнить длинными белыми перчатками, чтобы скрыть грязь, которую невозможно было вычистить из-под моих коротких ногтей.

      Вскоре вернулась Сильвия и помогла мне одеться, туго затянув корсет. Затем она ловко застегнула пуговицы на платье, повязала ленту на моей талии и расправила юбки, которые замерцали, как свежевыпавший снег на солнечном свету.

      Последним штрихом стал макияж, который скрыл мои веснушки и загар. Я подчеркнула губы помадой, ресницы – тушью и перестала быть похожей на саму себя, превратившись в знатную особу, готовую принимать и развлекать высокопоставленных персон. Идеальный вид, чтобы пойти на бал.

      Застегнув на шее мамино колье с камеей, я поспешила в холл, чтобы встречать гостей.

      По ступенькам уже поднимались сливки грейстоунского общества: леди в сверкающих платьях и джентльмены в камзолах с фалдами – мужчины и женщины в великолепных нарядах. Они, не стесняясь, выставляли свое богатство на всеобщее обозрение. Энья и ее муж тоже были приглашены. Она прошла мимо меня, высоко вздернув подбородок.

      Мне хотелось оттащить ее за волосы и потребовать объяснить, почему она солгала о Чарли.

      Кейлин сияла улыбкой, принимая от гостей поздравления с днем рождения. Я изо всех сил старалась запечатлеть в памяти ее смех, чтобы слушать его, когда останусь в одиночестве.

      Радовалась ли я когда-нибудь так же сильно, как она?

      Если и радовалась, я не могла вспомнить, по какому поводу.

      Как только очередь из гостей рассеялась, отец взял Кейлин под руку и повел ее в бальный зал. Риана, выдававшего себя за посла, я так и не увидела. Может, он уже успел проскользнуть внутрь, притворившись кем-то еще? Держась поближе к сестре, я всматривалась в толпу в поисках коварных голубых глаз.

      Высокие стены бального зала были задрапированы розовой органзой. С розовых свечей на белоснежные скатерти стекал воск, а в центре длинного стола возвышался над всеми трехъярусный торт, покрытый белым кремом и украшенный розовыми пионами.

      Отец вывел Кейлин в центр зала, и оркестр в углу тут же заиграл веселую мелодию. Но вместо того, чтобы найти себе партнера и присоединиться к танцам, я подошла к столу, ломящемуся от еды и десертов, – хотела убедиться, что слуги ничего не забыли.

      Отец Роберта стоял у стола, сцепив руки за спиной, и наблюдал за происходящим с суровым выражением лица.

      – Добрый вечер,