Ее Высочество. Гай Юлий Орловский

его взял, такого смешного? В зоомагазине?

      – Подарили, – ответил я небрежно. – Есть у меня друзья, с генами работают в НИИ. С этим что-то не так пошло, как задумано, вот и отдали мне.

      – Бракованный?

      – Для них да, – сказал я, – им нужна какая-то особо чистая линия, а у него примеси, как и у меня, вот мы и решили жизнь коротать вместе. Ты же знаешь, все гении были двоечниками и обижаемыми представителями правоохренительных структур? Будем жить, обживаться, обрастем со временем женами, детьми, обременительными друзьями…

      Она хмыкнула.

      – Ну да, Яшка не самое худшее начало.

      – Пусть растет, – ответил я. – Когда вырастет и взматереет, тогда… возможно, заведем себе по самке.

      Она в предельном презрении к мужскому шовинизму наморщила нос.

      – Смотри, не перепутайте их.

      – Ничего страшного, – сказал я. – Сейчас закон это допускает. И даже поощряет в рамках борьбы с перенаселением, что, правда, подается как толерантность и мультикультурность в межвидовом сексуальном общении… Тебе с сахаром?

      – А сахар как, – уточнила она опасливо, – на сегодня полезен или как?

      – Мнения разделились, – сообщил я. – Так что пей одну с сахаром, другую без сахара.

      Она подумала, решила по-женски мудро:

      – Только сперва безсахарную, а потом с сахаром.

      – А бутербродик?

      Она изумилась:

      – А для чего тогда кофе? Бутербродик побольше. Можно два. И конфет, конфет! С полкило.

      – К обеим чашкам?

      – Ты кофе давай! А с конфетами разберусь сама.

      Я смотрел, как она быстро и часто отхлебывает кофе, почти лакает, как щенок, я пью медленно и по-мужски большими глотками, смотрю с покровительственной усмешкой, что как-то не мое, мне больше привычно острить и высмеивать, так я выгляжу умнее даже тех титанов, у которых нахожу блох или чье поведение считаю предосудительным с огромной и просто недосягаемой высоты своего опыта и своей врожденной мудрости.

      Она посмотрела сердито.

      – Ты чего?

      – Да так, – ответил я откровенно, – любуюсь.

      – Чего-чего?

      Я пояснил:

      – Какая-то ты вся взъерошенная. И хребетик так мило торчит… Кормить тебя нужно лучше. Ребра могу пересчитать, не прикасаясь, и так всю ночь щупал, вот мозоли… Хотя твои вторичные признаки вполне, на обложку модного журнала для мужчин можно… а также женщин и прочих большинств.

      Она пропила застрявший кусок бутерброда большим глотком кофе и тут же сунула в пащечку совсем уж гигантский.

      – Взъе… – прошипела она с набитым ртом, – взъеро… у нас на работе… и еще… И потому я… вся такая печальная!

      Я с интересом посмотрел, как она поспешно глотает кофе, по горлу, как у молодого удава, пошел вниз большой ком.

      – Какая прелесть…

      Она посмотрела на меня зверем.

      – Чего ругаешься?

      – Не понимаю, –