Запах скошенной травы. Жан-Лоран Солитью

часов подряд сотрудники полиции, чьи конвои окружили здание подземной парковки одного из самых больших торговых центров города, ломали голову над следующим вопросом: «Куда пропали две абсолютно одинаковые «Тойоты Альфард III», заехавшие вместе на эту парковку и тут же словно испарившиеся?» До самой ночи ТЦ был оцеплен, но злоумышленников, как и ожидалось, не нашли. След же одной настоящей машины потерялся из-за непогоды, разразившейся ливнем с грозой, что размыл все дороги, поливая как из ведра всю ночь до самого утра, – лишь первые лучи солнца смогли остановить чёртов дождь, затопивший пару улиц и площадь, где перепуганные жители оставили свои вёдра с кимчи, ягодами и прочими снастями, отчего к утру на месте своих забытых продуктов они обнаружили тошнотворное болотце с тонкой плёнкой пятнистого жира на поверхности.

      Великая тайна музыки были унесена в водную могилу на дне озера Юность вместе с человеком, тайну эту познавшим. Пока верный своему делу «Альфард», ставший подводным склепом, тонул в мутной воде, грабители быстро переоделись в камуфляжные болотные костюмы, излюбленные среди охотников, и подогнали, спрятанный в лесополосе среди зарослей лещины, ив и ясеней, экспедиционный «УАЗ Хантер» оранжевого цвета. Прокрутился ключ в гнезде зажигания, яростно зарычал двигатель, словно бы уже заждался и оттого гневался, а затем, наматывая на прочные АТ-шины, помеченные надписью «BFGoodrich T», влажную глинистую грязь, хлёстко разбрасываемую во все стороны и оттого придающую машине аутентичный вид охотничьей кареты, побывавшей в условиях дикой местности, рванул по трассе.

      Как ими и ожидалось, на блокпостах и на патрулируемых трассах к ним не возникло никаких вопросов, ведь картина была вопиющим классицизмом: уазик, набитый чумазыми мужиками, одетыми так, словно в лесу они пробыли пару месяцев, а от самой машины за версту несёт рыбой и дичью, будто бы от неправильно заваренного Шэн Пуэра с древних чайных гор Иу. Однако на одном посту у реки Ишимка их всё же остановил патруль, видимо, совсем потерявший надежду и оттого останавливающий уже всех подряд. От речки, набитой горами мусора и нечистот, несло сероводородом, а вид её был в самом настоящем смысле плачевный. Некогда здесь можно было выловить мелкую корюшку, гальянов и колюшек, а теперь удочка так и норовила вытянуть из глубоких фекальных вод некую потустороннюю сущность, о которой неоднократно заявляли в местную газету несколько рыболовов-любителей, но скорее это был эффект от долгого нахождения в области загрязненного воздуха и, как следствие, газового отравления с последующими галлюцинациями. Кто знает, как оно действительно было?

      – Доброго дня. Куда едете? – деликатно, заходя издалека, спросил патрульный полиции.

      – В Шмидтовку через Де-Фриз – я там живу. Это мои друзья, мы с ними на охоту ездили на два месяца. Очень торопимся – дичь начала дурно пахнуть. Надо побыстрее её разделать да заморозить, – забалтывал в ответ