Время Петра. Владислав Клевакин

матушка.

      – Ну, а если не согласится цинский император, – в разговор вступил Голицын, – тяни время, как можешь, пока мы войска собирать будем. Дьяка Семена Корницкого возьмешь с собой, он лис старый, опытный, глядишь, где и подскажет чего. Переводчика нет, но при дворе императора околачиваются латины, через них беседу и будешь вести, да ухо держи востро, обманут басурмане, глазом косым не моргнут. До Тобольска дойдешь, там припасы пополнишь да людей наберешь. Путь не скорый.

      Головин согласился и тотчас поспешил покинуть царские покои.

      – Не слишком ли молод посол наш? – спросила Софья у Голицына, провожающего взглядом Головина сквозь распахнутое окно дворца.

      – Так с таких лет мудрости в делах и нужно набираться. Послы, матушка, как капуста на грядках не растут.

* * *

      Великий Амур качал легкие лодочки казаков у своих обрывистых берегов. На крепостной стене, созданной из покатых сосновых бревен, стоял дозорный, тревожно вглядываясь в уходящую за горизонт даль.

      – Чего видишь? – воевода ухватил своей ручищей дозорного за плечо.

      – Не видать пока маньчжуров, боярин, – доложил дозорный.

      – Может, пронесет, батюшка? – обеспокоенно спросил дозорный и перекрестился.

      – Не пронесет, – пробурчал в ответ Алексей. – Здесь они. Скоро появятся, черти.

      Воевода поправил ремень, на котором висела широкая сабля, и перевел взгляд на крепостной двор. Казаки и местные крестьяне таскали бочонки с порохом и ядрами, подтаскивая их ближе к стене, чтобы в случае осады не мешкая перезаряжать пушки, усыпавшие стены Албазинского острога, словно рассыпавшийся горох.

      – Не хочет император Конси, чтобы русские на Амуре жили.

      Воевода гневно смотрел в бездонную морскую даль.

      – Не хочет, да кто его спрашивать будет, – злобно проговорил он так, чтобы находящиеся внизу люди слышали это.

      – Верно, воевода-батюшка, – соглашались казаки, переглядываясь друг с другом. – Коль по своей воле пришли, то по своей и уйдем!

      Воевода улыбнулся:

      – Любо мне, братцы, такие слова от вас слышать.

      Афанасий вцепился в рукав воеводы.

      – Может, в Нерчинск гонца пошлем? – жалобно пролепетал он.

      – Послали уже, – усмехнулся Иван. – Да только не сдюжить нам против десяти тысяч воинов Конси. Всего нас восемь сотен. Одна надежда на казаков, на крепкие стены да на наши пушки.

      Алексей положил руку на пушечный лафет.

      – Далеко Русь-матушка, далеко, – задумчиво произнес Толбузин, слегка покачивая головой.

      – Не кручинься, воевода, и раньше маньчжуров били, – подбадривал его Бейтон.

      – Били, – улыбнулся воевода. – Да только Конси сам сейчас идет. И ведет в своем войске европейских инженеров супротив нас. Значит, до последнего маньчжуры сражаться будут. Ты смотри хорошо, внимательно, а я пока к Бейтону пройду, узнаю, на какое время пушечного заряда хватит.

      Алексей, тяжело дыша, стал спускаться по лестнице со стены. К нему тут же подбежал невысокий паренек